Онлайн книга «О, счастливица!»
Роди добавил: – Объясняют, что тебя нет в городе и ты не можешь прокомментировать случившееся. – Нерре нахоо дюу-дии! – был ответ Синклера. От вопля среди собравшихся вокруг узкой канавки туристов-христиан пронесся шепоток. Некоторые стояли на коленях, некоторые – под зонтиками, некоторые уселись на раскладные стулья и холодильники «Иглу». Сам Синклер распростерся у ног стеклопластиковой Мадонны. Джоан так обеспокоило поведение брата, что она решила сообщить родителям. Она читала о религиозных фанатиках, приручавших змей, но одержимость черепахами казалась пределом отклонения. Родди сказал, что тоже никогда о таком не слышал. – Но лично я, – добавил он, – чертовски рад, что это водяные черепахи, а не гремучие змеи. Иначе нам пришлось бы заказывать гроб. Синклер обмотал себя на манер тоги выцветшей простыней, усеянной конфетти из свежего латука. Апостольские черепахи с удивительной быстротой сползли с нагретых солнцем камней и начали восхождение к мерцающему шведскому столу. Они живо пересекали Синклера с ног до головы, а он ворковал и безмятежно хлопал глазами на проплывающие облака. Щелкали фотоаппараты, жужжали видеокамеры. Триш и Деменсио наблюдали за посещением из окна гостиной. Триш сказала: – Он просто нечто. Ты должен признать. – Угу. Голова садовая. – Но разве ты не рад, что мы разрешили ему остаться? – Бабки есть бабки, – изрек Деменсио. – Он, поди, свихнулся. Совсем с катушек съехал. – Может, и так. – Деменсио отвлекло появление Доминика Амадора, бессовестно косолапившего среди паломников. – Сукин сын! Раздобыл себе где-то костыли! – Знаешь зачем? – спросила Триш. – Да уж догадываюсь. – Ага, он себе наконец просверлил ноги. Я слышала, заплатил мальчишке из автомастерской, тридцать, что ли, баксов. – Псих, – сказал Деменсио. Потом Доминик Амадор заметил его в окне и робко помахал заполненной «Криско» рукавицей. Деменсио не ответил. Триш спросила: – Хочешь, прогоню его? Деменсио скрестил руки: – А это еще что – это кто, черт подери, такая? – Он указал на худую особу в белом платье с накидкой. Особа, держа в руках блокнот-планшет, с канцелярской деловитостью перемещалась от одного туриста к другому. – Это леди с Себринг-стрит, – объяснила Триш. – Та, с Иисусом – Дорожное Пятно. Собирает подписи под петицией в дорожный комитет. – Фига с два! Она обрабатывает моих клиентов! – Нет, милый, штат хочет залить асфальтом ее святыню… – Это моя проблема? У меня здесь свой бизнес. – Ну хорошо. Триш вышла из дома, чтобы сказать женщине пару слов. Деменсио всегда с подозрением относился к конкурентам – он предпочитал оставаться на шаг впереди. Его беспокоило, когда Доминик или остальные являлись и совали нос. Триш понимала. Махинации с чудесами – это вам не шутки. А сомнительный спектакль с явлением газетчика сделал Деменсио раздражительнее обычного. Он мог справиться с гидравлическими неполадками плачущей статуи, но псих из плоти и крови – совсем другое дело. До поры до времени лежащий и бессвязный Синклер привлекал массу посетителей. А если он совсем свихнется? Если его бессвязная тарабарщина превратится в неистовые тирады? Деменсио волновался, что может потерять контроль над святилищем. Он тяжело сел и уставился в аквариум, где дожидались завтрака некрашеные черепашки. Джолейн Фортунс звонила и справлялась о вонючих маленьких уродцах, и Деменсио сообщил, что все сорок пять живы-здоровы. Он не стал говорить ей про аферу с апостолами. Джолейн пообещала через несколько дней быть дома и забрать своих «драгоценных деток». Это для меня они драгоценные, подумал Деменсио. Я должен выдоить из них все, что можно. Когда Триш вернулась, он сказал: – Давай и остальных доделаем. – Кого? – Их. – Он кивнул на емкость. – Как это? – Больше раскрашенных черепах – больше денег. Представь, как счастлив будет Мистер Перерожденный. – Деменсио взглянул в окно. – Чокнутый придурок похоронит себя под этими чертовыми тварями. – Но, милый, апостолов всего двенадцать, – сказала Триш. – А кто сказал, что должны быть только апостолы? Найди-ка ту Библию. Нам нужно еще тридцать три святых. Практически все подойдут – Новый Завет, Ветхий Завет. Как Триш могла отказаться? Инстинкты мужа в таких делах неизменно оказывались верны. Собрав кисти и баночки с краской, она показала Деменсио первую полосу «Реджистера», который дали ей Джоан и Родди. – Не этот малый укатил с Джолейн в Майами? – Ага, только он не умер. – Деменсио саркастически Щелкнул по газете пальцем. – Когда она звонила сегодня утром, этот парень Том был с ней. В какой-то телефонной будке в Киз. – В Киз! – Да, но не говори ничего нашему любителю черепах. Еще не время. – Пожалуй, ты прав. – Если он узнает, что его человек до сих пор жив, может прекратить молиться. А нам этого не надо. – Это точно. – Или завязать с этими его ангельскими голосами. – Языками. Говорением на языках, – поправила Триш. – Не важно. Врать не буду, – сказал Деменсио, – этот чокнутый шизик полезен для бизнеса. – Ни слова не скажу. Смотри, про него пишут в той же статье. Деменсио проглядел первые несколько абзацев, пытаясь одновременно открыть бутылку растворителя. – Видишь? «Помощник заместителя ответственного редактора по очеркам и разделу "Стиль"». Это еще что за должность, черт возьми? Ха, не удивительно, что он катается в грязи. Триш вручила ему букет кисточек. – А что скажешь про футболки со Святыми Черепахами? И может, брелки для ключей… Ее муж поднял глаза. – Да! – сказал он с первой улыбкой за день. Когда до Тома Кроума дошла очередь в телефоне-автомате, он позвонил родителям на Лонг-Айленд и велел не верить тому, что они увидят в газетах. – Я живой. – Вместо чего? – спросил его отец. «Ньюсдей» поместила статью не в спортивном разделе, поэтому старик Кроум ее не увидел. Том кратко описал поджог, проинструктировал своих о возможных будущих расспросах прессы, потом позвонил Кэти. Он был по-настоящему тронут, услышав, что она плачет. |