Онлайн книга «Уж эти мне мужчины»
Дарасаев глубоко вздохнул, задержал дыхание и с шумом выпустил воздух из легких. — Заложники исчезли, — неожиданно спокойно объяснил он. — Как — исчезли? — не понял Дмитрий Сергеевич. — А где же охрана? — Тоже исчезла, — сказал Волк. — Но что произошло? На охрану напали? Их убили? Захватили в плен? — продолжал спрашивать Стрелок. — Я знаю не больше тебя, — мрачно сказал Махмуд. — Но у меня есть кое-какие соображения. — Может, поделишься со мной? — Генсек! — злобно рявкнул Волк. — Уверен, что это дело рук Родина. — Не знаю, не знаю, — покачал головой Дмитрий. — Не думаю, что тут замешан Родин. Сначала надо понять, что именно произошло. У тебя есть хорошие следопыты? — Ты прав! — согласился Дарасаев, хлопая в ладоши. — Эхтибар! — позвал он. — Я здесь, командир! — Заложники сбежали. Проверь по следам, сколько человек здесь побывало, что произошло и давно ли они ушли, — скомандовал Волк. — Слушаюсь, командир! — Эй! Никому не двигаться! Не мешать Эхтибару, не затаптывать следы, — крикнул Дарасаев своему отряду. Десять минут спустя Эхтибар подошел к Волку. — Командир! Здесь не было чужих! — отрапортовал он. — Следы Шамиля ведут вниз. Думаю, он отправился в аул. Заложники и Азиз пошли в другую сторону, к границе с Кабардино-Балкарией. Думаю, что они ушли час-полтора назад. — Надо же, мы разминулись, — сплюнул на землю Махмуд. — Мы же как раз пришли из Кабардино-Балкарии. — Ты сможешь выследить их? — обратился он к Эхтибару. — Если пойдут по земле — да, а если по камням — нет. Тут без собаки не обойтись. Но они же не дураки, наверняка по камням пойдут. — Сделай что можешь, но найди их! — скомандовал Волк. — Отряд, за мной! Генсек пристально посмотрел на Рябого. Рябой поежился под его взглядом. — Судя по радостному выражению твоего лица, ты напал на след маркиза, — предположил Родин. — Вы напали на его след еще раньше, — улыбнулся Рябой. — Ненавижу загадки! — раздраженно рявкнул Генсек. — Твой смертный приговор я пока еще не отменял, так что излагай то, что хочешь, четко и ясно, без всяких лирических отступлений. — Есть, — по-военному отрапортовал Рябой. — Помните, вчера вечером к вам в ресторане подходил молодой человек? — Ближе к делу! — напомнил Леонид Борисович. — Так вот, этот молодой человек на самом деле вовсе не мужчина, а та самая девушка-блондинка, которая исчезла из гостиницы вместе с маркизом. — Что? — недоверчиво переспросил Генсек. — Что ты городишь? — Что слышали! — в порыве энтузиазма не слишком вежливо ответил Рябой. — Маркиз и парень, который жил в смежном номере с девушкой, тоже были в ресторане вместе с ней, но они-то как раз были переодеты женщинами, маркиз — брюнеткой, а парень — шатенкой. — Ты, часом, не бредишь? — осторожно поинтересовался Родин. — Я знаю, что человек, чтобы сохранить себе жизнь, на многое готов, но чтобы выдумать такое — это же ни в какие ворота не лезет. — Но все это правда, клянусь могилой матери! — с жаром воскликнул Рябой. — По-моему, твоя мать жива, — припоминая, наморщил лоб Генсек. — Ну тогда могилой отца, какая разница! Отец-то давно от цирроза помер, печень подвела, — захлебнулся словами Рябой. — Какое мне дело до печени твоего отца-алкоголика! — разозлился Леонид Борисович. — Говори, как ты вышел на маркиза! — Ну так я и рассказываю! — с готовностью откликнулся Рябой. — Я решил проследить за испанским журналистом, приятелем маркиза, и пришел за ним в ресторан «Серебряная пуля». Там я и увидел, как журналист танцевал с брюнеткой в красной блузке, которая на самом деле была переодетым маркизом, а потом девушка, переодетая парнем, которая сидела за столиком с маркизом, переодетым девушкой, подошла к вам. То есть тогда я еще не знал, что это была девушка, переодетая парнем, я думал, что это настоящий парень, и я также думал, что девушка, которая танцевала с журналистом, была обычной девушкой, а не маркизом… — Ты хочешь, чтобы я убил тебя прямо сейчас! — взорвался Родин. — Читай по губам: как ты нашел маркиза? Отвечай кратко и внятно. — Так я же и говорю, — обиделся Рябой. — Когда журналист вышел из ресторана и взял такси, я незаметно поехал за ним. Он остановился у небольшого частного домика, отпустил такси, а потом на порог вышла та самая брюнетка в красной блузке, с которой он танцевал, и заговорила с ним по-испански мужским голосом. То есть я думаю, что она заговорила по-испански, сам-то я испанского не знаю, но это был точно не английский. Потом они вошли в дом, я стал подглядывать в окошко, там штора была неплотно задернута. В комнате были все — две девушки, парень и журналист, — а потом девушки и парень сняли парики, и я узнал нашу троицу, сбежавшую из гостиницы. — А ты точно не выдумываешь? — вновь недоверчиво спросил Генсек. — Клянусь… — Не надо! — предостерегающим жестом поднял руку Родин. — Я и адресок могу дать! — услужливо предложил Рябой. — Уверен, что они еще там. Они комнату снимают. Родин погрузился в размышления. Рябой замер на месте и затаил дыхание, стараясь не потревожить босса. — А ведь эта переодетая девка сама напросилась ко мне домой, — задумчиво произнес Генсек. — Что ж, я приму их всех с распростертыми объятиями. — Прикажете вести наблюдение за домом? — подобострастно спросил Рябой. — Пока да. Возьми нескольких человек и наблюдай, но незаметно — так, чтобы вас не засекли. Да, и за журналистом тоже понаблюдайте. — Будет сделано, босс! Так я прощен? — Более чем, — усмехнулся Родин. — Послушайте, я бизнесмен, а не горный козел! — запротестовал Степан Иванович. — Давайте хоть немножко передохнем. Азиз, не замедляя шага, неодобрительно покосился на Серого Кардинала. — Жить хочешь? — лаконично поинтересовался он. — В том-то и дело, что хочу, — хватаясь за сердце, прохрипел Кашкин. — Хочешь жить — не трать силы на разговоры, — отрезал Шакбараев. — Сам просил вывести тебя из Чечни, теперь не жалуйся. — Далеко еще? — тяжело дыша, спросил Иван. — До Сочи километров двести будет, — хладнокровно ответил чеченец. — Двести километров? — всхлипнул Серый Кардинал. — И ты не собираешься устроить привал? — Мы, горцы, сильные люди, — гордо заявил Шакбараев. — Для нас двести километров — тьфу. Степан Иванович решил перевести беседу на более привычную для него почву. — Устраиваешь нам получасовой отдых — получаешь еще пять тысяч долларов, — предложил он. |