Онлайн книга «Проклятье фараона»
|
С первого взгляда стало ясно, что трагедии не произошло. Однако о гибели Хасана знали все поголовно – и это тоже стало ясно с первого же взгляда. По сравнению с предыдущим днем толпа зрителей выросла как минимум в десять раз. Наши рабочие спешно укрепляли забор вокруг входа. Они нас не предали! Не стыжусь признаться в минутной слабости: глаза мои увлажнились. Решительно смахнув слезу, я двинулась к площадке и, орудуя зонтом, в считанные секунды пробила путь сквозь толпу. У входа в гробницу столкнулась с одним из рабочих, выносившим корзину мусора, поздоровалась, но в ответ услышала лишь невнятное бормотание. Чудовищные подозрения нахлынули с новой силой, но запаниковать я, к счастью, не успела. Из черного провала понеслась небесная для моих ушей музыка – яростная арабская ругань Эмерсона. А следом, как ни удивительно, зазвенел негромкий девичий смех. Я сощурилась, вглядываясь в темноту. У нижней ступеньки лестницы на табуретке примостилась мисс Мэри. Удобной ее позу никак нельзя было назвать: девушка сидела скорчившись в самом углу, спиной подпирая стену, чтобы не загораживать рабочим выход. Но выглядела она довольной и, заметив меня, даже улыбнулась смущенно: – Добрый день, миссис Эмерсон. Профессор не догадывается, что я свободно владею арабским... Умоляю, только ничего не говорите. Должен же быть какой-то выход его эмоциям! Хорошее настроение Мэри меня не удивило. В духоте и пыли гробницы ей, конечно, было лучше, чем рядом с мамочкой. И все же веселье девушки показалось мне неуместным. Я уже открыла рот, чтобы пожурить ее по-дружески, как прелестное личико вдруг омрачилось. – Я так сожалею о случившемся, миссис Эмерсон... Если понадобится моя помощь... только скажите, буду счастлива хоть чем-то быть полезной. Теперь, надеюсь, вы убедились, что в людях я не ошибаюсь? Мое первое мнение о мисс Мэри оказалось самым верным. А сейчас девочка всего лишь храбрилась в лучших британских традициях, скрывая за бравадой смущение и даже страх. – Для вас я – Амелия, моя дорогая. Надеюсь, нам еще долго работать вместе. Ответить девушке помешало появление профессора. Мрачный как туча Эмерсон немедленно призвал меня к работе, я же в свою очередь отвела мужа в сторонку и понизила голос: – Ну вот что. Мы слишком долго игнорировали всю эту дичь насчет фараонова проклятия. Пора положить ей конец. Иначе проиграем. Любую ерунду будут приписывать действию потусторонних сил, и тогда... – Святые небеса! – взорвался Эмерсон. – Что за светская болтовня, Амелия?! Понял я, понял, к чему ты клонишь! Переходи к сути! Разумеется, я в долгу не осталась. – Перешла бы уже, если в ты не встревал! Суть в том, что рабочие не в себе. Освободи их от работы в гробнице, пошли на розыски Армадейла, пусть немного развеются. Если удастся найти беглеца и доказать его причастность к смерти лорда Баскервиля... – Не городи чушь! Вся полиция Луксора неделями рыскала по горам в поисках Армадейла – и без толку! А мы, значит, с ходу найдем?! – Но мы-то знаем, что он рядом! И полсуток не прошло, как Армадейл имел наглость прошмыгнуть у нас под носом. Хасан видел его, а вовсе не призрак! И ночное убийство – тоже дело рук этого чертова невидимки. Он расправился с Хасаном, чтобы тот не навел на след. А может, Хасан попытался его шантажировать... – Боже правый, Амелия! Ты меня в гроб вгонишь своими фантазиями. Согласен, кое-что звучит правдоподобно. Мне и самому приходило в голову... – Как бы не так! – возмутилась я. – Хочешь приписать себе мои заслуги? Очень на тебя похоже! – Ха! Какие там заслуги? Совершенно дикие, безумные... – Будь добр говорить потише. – Тише некуда! – Разъяренный бас сотряс стены и вернулся из черных глубин пещеры гулким эхом, словно призрак самого фараона возмущался вторжением в его вечный покой. – Так ты пошлешь людей на поиски или нет? – Я приехал заниматься раскопками, Пибоди. – Голос Эмерсона был так же безмятежен и так же ласкал мой слух, как грохот камнепада над головой – слух заплутавшего в горах путника. – Повторяю: заниматься раскопками,а не играть в Шерлока Холмса. Тебе эта роль, кстати, подходит не больше, чем мне. Хочешь помогать – принимайся за работу. Не хочешь – сиди дома и распивай чаи с леди Баскервиль. Посчитав разговор законченным, Эмерсон растворился во мраке коридора. Испуганный взгляд юной художницы метнулся вслед моему мужу и вновь обратился на меня. Я улыбнулась. – Не обращайте внимания, милая Мэри. Эмерсон громко лает, но не кусается. – Да-да... – Дрожащей рукой девушка смахнула со лба прядь волос. – Профессора я не боюсь. – Меня, надеюсь, тоже? – Ну что вы, – поспешно ответила Мэри. – И правильно. Я человек спокойный... хотя Эмерсон и святого может вывести из себя. Что поделать, моя дорогая. Таковы издержки замужества. Придет час, сами в этом убедитесь. – Вряд ли, – с горечью вздохнула девушка и продолжила, не дожидаясь реакции на свое загадочное замечание: – Вы уж простите, миссис Эмерсон... я случайно услышала... Вы действительно думаете, что бедный Алан жив? – Иного объяснения не вижу. А вы? – Трудно сказать. Разгадать эту тайну мне не по силам, но... понимаете, Алан никак не мог поднять руку на человека. Он был таким добрым... – Разве вы его знали? Мэри зарделась, опустив глаза. – Он... оказал мне честь, предложив стать его женой. – Бедное вы мое дитя! Бога ради, извините. Я не знала о вашей помолвке с мистером Армадейлом. – О нет! Помолвки не было! Мне пришлось честно сказать Алану, что его надежды несбыточны. – Вы его не любили? В быстром взгляде девушки мелькнула какая-то роковая обреченность, свойственная старикам, но никак не юным красавицам, едва открывающим для себя радости жизни. – Так ли уж важна любовь, миссис Эмерсон? – Что за вопрос, дитя мое! Только любовь и важна для брака... во всяком случае, так должно быть! Еще один изумленный взгляд. – Вы как будто и впрямь верите... Ох, простите, простите! Я не хотела... – Не за что извиняться, дорогая моя. Я всегда рада поделиться опытом с юным поколением. Не сочтите за бахвальство, но моя семейная жизнь может служить примером идеального брака. Наши чувства друг к другу так глубоки, что бросаются в глаза даже посторонним. Я – счастливейшая из женщин, а Эмерсон считает себя счастливейшим из мужчин. Вернее, считал бы, если бы дал себе труд над этим задуматься. На Мэри вдруг напал кашель. Бедняжка побагровела, уткнулась лицом в ладони, плечи заходили ходуном. Ну еще бы! Попробуй-ка целый день подышать пылью! Мне, конечно, не привыкать, а девочке каково? Я похлопала ее по спине и предложила выйти на свежий воздух. |