Книга Будь моим этой ночью, страница 66 – Кэтрин Смит

— Папа, нет! — Прю нисколько не заботило, что в ту минуту она больше всего напоминала капризного ребенка. Она бы надула губы и топнула ногой, если бы это помогло. — Ты не можешь заставить его передумать.

Лицо отца выражало твердую решимость.

— Но я могу попробовать.

Прежде чем Прю успела продолжить спор, Томас подвел ее к сиденью шофера в «даймлере», чтобы лакей открыл перед ней дверь. Едва ли можно было обсуждать подобные темы в присутствии слуги, поэтому пришлось молчать до тех пор, пока автомобиль не покатил по подъездной аллее. Впрочем, и тогда отец не стал и дальше обсуждать этот вопрос, посоветовав Прю сосредоточиться на дороге. Так она и сделала — вернее, постаралась. По правде говоря, прошло совсем немного времени, прежде чем все мысли об этом разговоре отошли в ее сознании на второй план. Вождение давало Прю ни с чем не сравнимое чувство свободы! Даже Томас похвалил ее. Где уж тут думать о чем-то другом?

Однако Прю вспомнила об обещании отца час спустя, когда они вернулись домой. Впрочем, это едва ли имело значение, так как почти сразу же после их возвращения к Томасу прибыли гости. Поэтому Прю волей-неволей пришлось подождать, прежде чем взять с него обещание не говорить с Шапелем. Оставалось лишь надеяться, что за это время отец не решит взять дело в собственные руки.

Самое малое, что Прю могла сделать, — это предупредить Шапеля. Вряд ли ему придется по вкусу, что Томас Райленд сует свой нос в вещи, в которых ничего не понимает. Впрочем, Прю тоже в них ничего не понимала, а ведь она любила этого человека. Она не понимала, почему такой храбрый, чудесный и заботливый человек считает себя недостойным.

Зачем Шапелю понадобилось выставлять себя злодеем? Может быть, дело во времени его рождения? Кроме того, церковь была и до сих пор оставалась важной частью его жизни, а ведь именно церковь объявила его чудовищем.

Вполне возможно, в этом мире и существовали чудовища, однако Прю никак не могла поверить, что Шапель принадлежал к их числу.

Приподняв юбки бледно-зеленого утреннего платья, чтобы не оступиться, Прю поспешила вверх по лестнице. Ей просто необходимо было увидеть Шапеля. Взглянуть ему в лицо, почувствовать его прикосновение. Еще до того, как она умрет, нужно найти какой-нибудь способ доказать ему, что он был гораздо лучше, чем думал. Мысль о том, что ее не станет, а он по-прежнему будет считать себя злодеем, внезапно показалась Прю невыносимой.

Коридор был пустым и погруженным в полумрак. Кроме Шапеля, в этом крыле усадьбы никто не проживал, поэтому ради него там намеренно поддерживали днем темноту — на всякий случай. Если слуги и находили их гостя странным, то предпочитали хранить молчание. Возможно, они, как и отец Прю, готовы были на многое закрыть глаза, помня, что именно Шапель фактически в одиночку спас их всех от неминуемой смерти.

Прю не спеша приоткрыла дверь и прищурилась, когда та чуть слышно скрипнула. Придется попросить лакея смазать петли. Они не могли допустить, чтобы дверь скрипела, когда кто-нибудь из них вздумает ночью тайком бродить по дому.

В комнате было очень темно. Прю тотчас нырнула туда, надеясь, что ее никто не заметил. Когда она увидела спящего Шапеля, то сначала решила, что ее меры предосторожности оказались напрасными. Он зарылся в одеяла, словно кролик в норе. Только огромный, красивый и смелый.

Прю на цыпочках подошла к кровати. Зачем понадобилось соблюдать тишину, когда она собиралась разбудить Шапеля, Прю не имела ни малейшего понятия.

Она как раз протянула к нему руку, когда Шапель вскочил с приглушенным рычанием и диким оскалом на лице.

— Шапель! — Сердце Прю так и подскочило от ужаса. Она отпрянула и упала, больно ударившись крестцом.

Следовало быть осмотрительнее и не тревожить его. Разве он не предупредил всех домочадцев, чтобы те ни в коем случае не пытались его будить? Почему Прю решила, что для нее он сделает исключение?

К счастью, Шапель не убил ее. Напротив, заметно успокоился. Он сидел на постели, обнаженный и растрепанный, уставившись на нее, как на сумасшедшую, что, конечно же, было справедливо. Затем он провел рукой по взъерошенным волосам.

— Прю, с тобой все в порядке?

Все ли? Сердце готово было выскочить из груди, но в остальном она осталась невредимой.

— Да.

Наверное, следовало ответить «нет». Тогда Шапель не стал бы смотреть на нее с таким хмурым видом. По крайней мере показалось, что он хмурится. В темноте можно было различить черты его лица.

— О чем ты думала, черт побери?

Так быстро, как только позволяли дрожащие конечности, Прю расправила юбки и поднялась на ноги.

— Судя по всему, ни о чем.

— Я мог убить тебя.

— Но не убил же.

Однако огорченное выражение не исчезло с лица Шапеля.

— Нет, каким-то образом я вовремя сообразил, что это ты. Слава Богу!

Слезы подступили к глазам Прю. Боже правый, еще немного, и она превратится в плаксу.

— Я просто хотела побыть с тобой.

Он протянул к ней руки:

— Иди сюда.

Шапель приподнял одеяла, и Прю скользнула под них, прижавшись к его прекрасной наготе.

Его руки поглаживали ей спину.

— Что-нибудь случилось?

— Нет. — Прю уткнулась в теплую волосатую грудь Шапеля. Она могла оставаться в такой позе целую вечность, чтобы черпать утешение в его тепле.

— Ты действительно не побоялась рискнуть, лишь бы быть рядом со мной?

Она крепче обвила его руками. Шапеля почему-то удивили ее слова.

— Да. — Прю скажет ему об отце позже, а сейчас хотелось просто быть с ним, наслаждаться его близостью. Рядом с Шапелем Прю чувствовала себя такой живой, такой смелой и вместе с тем надежно защищенной от любых опасностей.

— Шапель?

Он поцеловал ее в лоб:

— Что, моя маленькая?

Судя по голосу, его опять клонило в сон, и Прю тут же это почувствовала.

— Так, ничего. Спи спокойно.

Она не собиралась признаваться, что любит его.

По крайней мере сейчас.

— Прюденс сегодня взяла меня с собой на прогулку в автомобиле.

Шапель изумленно взглянул на Томаса Райленда:

— Вот как?

Райленд усмехнулся:

— Похоже, вас эта идея поразила не меньше, чем меня, но именно мне она пришла в голову первой. — Он наморщил лоб. — Прю так долго просила меня об этом, а мне не нравится в чем-либо ей отказывать.

Удивление уступило место понимающей улыбке:

— Я прекрасно понимаю ваши чувства.

— В самом деле? — Райленд резко обернулся, намеренно оказавшись с ним лицом к лицу.