Книга Снова с тобой, страница 53 – Кэтрин Смит

— Он был моим лучшим другом. — Октавия не собиралась признаваться, что вновь видеть Норта — настоящее наслаждение.

От насмешливости не осталось и следа. Взгляд Беатрис был полон сочувствия.

— И любовником. Октавия смотрела в сторону.

— Господи Боже, он так и остался твоим… — голос кузины упал до обвиняющего шепота, — любовником.

Октавию захлестнуло чувство вины.

— Прошлой ночью, после того как его ранили. Все произошло так безотчетно…

— Я прекрасно знаю тебя. С тобой ничего не случается «безотчетно». — Никакой насмешки. Никакого сочувствия. Беатрис говорила прямо и резко. — Ты помолвлена с другим!

Октавия съежилась. Она получила то, что заслужила.

— Мне это известно.

— Ты должна все рассказать Спинтону. Что?

— Даже и не подумаю. Какой в этом смысл?

— Он честен с тобой. Он заслуживает того, чтобы все знать.

Нет, не заслуживает! Как она расскажет ему об этом? И откуда Беатрис известно, что он Октавию не обманывает? Спинтон — молодой человек, у которого есть свои «естественные» желания. Неизвестно, где он их удовлетворяет.

— Это не его забота.

— Спинтон все равно узнает. — Беатрис заговорила высокомерно, даже надменно.

— Не узнает. Я буду изображать из себя девственницу, — заявила Октавия. Она заставит Спинтона поверить, что неопытна в утехах. Так будет лучше и для него, и для нее.

До этого дня она и не представляла, что кузина может быть так эмоциональна.

Это она довела Беатрис своим упорным нежеланием посмотреть правде в глаза. Беатрис права.

Октавии хотелось выполнить обещание и в то же время поступить по-своему. В глубине души она страшилась того, что случится, когда люди узнают правду. Она желала Норта и боялась получить его. Потому что ее пугали перемены, которые за этим последуют. Однако мысль о том, чтобы лишиться его, была тяжелее всего.

— Ох, Беа. Какую кашу я заварила!

Беатрис взяла Октавию за руки.

— Да, но все можно уладить. И ты знаешь как. Оторвав взгляд от-пола, Октавия заглянула в темные мягкие глаза кузины.

— Как?

Уголки губ Беатрис слегка опустились, как будто она удивилась, что Октавия до сих пор не знает ответа на свой вопрос.

— Будь честной с собой, со Спинтоном и с мистером Шеффилдом.

О Господи, ведь это означает, что нужно рассказать правду Спинтону. Нужно расеказать(правду Норту.

— Мне не хочется причинить Спинтону боль.

— По-моему, нам обеим понятно, что ты больше всего беспокоишься о себе, а не о том, чтобы не причинить боль Фицуильяму.

Все-таки Беатрис не была такой наивной, как о ней думала Октавия.

— С того момента, как дед забрал меня к себе, я знала, что Спинтон предназначался мне в мужья. Он всегда был рядом. Если я потеряю Спинтона, мне будет одиноко.

Беатрис погладила ее по руке:

— У тебя есть мистер Шеффилд.

— Нет, — покачала головой Октавия. — Мне так не кажется.

В глазах кузины было столько симпатии и сочувствия. Откуда оно только берется, не могла понять Октавия.

— В конце концов, у тебя есть я.

На Октавию нахлынули признательность и благодарность. Она кинулась к кузине и заключила ее в объятия. Впервые Октавия ощутила, какие у Беатрис крепкие руки и сильная спина. Теперь Октавия не сомневалась: они всегда будут рядом, что бы ни случилось.

— Спасибо тебе, — шепнула Октавия. Беатрис похлопала ее по спине:

— Пожалуйста-пожалуйста. — Потом отстранилась и улыбнулась: — Всегда пожалуйста. А теперь найди мне такое же жуткое платье, и примемся за уборку. Нам вдвоем придется превратить это место в счастливый уголок.

Пока они втроем с Беатрис и миссис Бантинг бок о бок вылизывали комнаты на первом этаже дома Норта, Октавия размышляла. Может, ничего не нужно говорить Спин-тону?

Вдруг он решит, что не стоит жениться на ней после всего случившегося? Размышляя, она собирала холстины, укрывавшие софу в гостиной. Тогда можно будет сказать Норту, что она действительно чувствует к нему.

Но Октавия уж сказала, что любит его, а он либо не понял, о чем речь, либо сделал вид, что не понял. В любом случае ей не хотелось в ближайшее время повторять эту попытку.

А что может быть с ними в дальнейшем? Октавии нравится выезжать в свет. Норт, кажется, терпеть этого не может. По нескольку дней ему не приходит в голову побриться.

Но главное, как он отнесется к тому, что общество намного благосклоннее к ней, чем к нему? К тому, что свет всегда считал ее леди, а из Норта джентльмен не получился, несмотря на все его старания.

Хватит ли ей сил, чтобы не обратить внимания на сплетни вокруг себя? Хватит ли сил бросить дом в Мейфэре и вернуться сюда, где она провела большую часть детства, мечтая о другой жизни?

— О-ля-ля, посмотрите-ка сюда.

Голос миссис Бантинг отвлек Октавию от мыслей. Пожилая экономка нашла что-то под одним из полотнищ, драпировавших комнату.

Отложив в сторону узел с тряпьем, Октавия придвинулась ближе, чтобы посмотреть, какую ценность обнаружила миссис Бантинг, и сердце заколотилось.

Это была подушка-думка. Пестрая, яркая, кричащая — она смотрелась как открытая рана на фоне спокойных, приглушенных красок комнаты. Бархат разных оттенков лилового, бордового и кирпичного цвета украшала вышивка золотой нитью. Стежки были неумелыми, но старательными.

— Господи, какой ужас! — не удержалась Беатрис. — Кому, интересно, удалось такое соорудить?

— Мне, — шепотом сказала Октавия. — Это я сшила. Кузина тут же раскаялась, но Октавия не обратила на нее внимания. Ласково улыбнувшись, миссис Бантинг обернулась к ней:

— Вам тогда, по-моему, было лет десять?

— Одиннадцать, — поправила Октавия. — Это был подарок Нелл ко дню рождения. Не могу поверить, что она ее сохранила. — Октавия не могла поверить, что Норт ее сохранил. Ничуть не стесняясь, он заявил тогда, что произведение ее рук — дрянь. Нелл ухватила его за ухо и приказала следить за своими манерами. Потом обняла Октавию, обволакивая запахом пудры и роз.

«Она просто чудо, дорогая моя. Я буду беречь ее как сокровище».

Четырнадцатилетний Норт фыркнул: «Такое сокровище лучше закопать».

Мать снова потянулась к его уху, а он, ухмыльнувшись, нырнул ей под руку.

Нелл не дожила до следующего дня рождения. К тому времени Октавия и Норт уже стали друзьями. После смерти матери он переехал к отцу и братьям, правда, часто появлялся в Ковент-Гардене, чтобы убедиться, что с Октавией все в порядке. Он сам назначил себя ее покровителем. Вполне возможно, в ее компании он ощущал рядом с собой невидимое присутствие матери. А может, Норт уже тогда догадывался, что мир отца отвергнет его.