Книга Гончаров идет по следу, страница 24 – Михаил Петров

— Ну-ну, — выполняя просьбу, ехидно усмехнулся я. — Пьешь, чтобы прийти в себя от чудовищного моего известия?

— Подожди, я в самом деле ни черта не понимаю.

— Выпей, Стригун, и перестань дурачиться. Не смешно.

— Мне тоже. — Осушив просторный бокал, он затряс головой, словно отгоняя наваждение. — А ты меня не берешь на понт?

— На понт тебя будет брать следователь, мне это без надобности. Мне вообще вся ваша история, за исключением говоровских денег, до фени, и уж по крайней мере к окружному прокурору я не побегу.

— Я ничего не понимаю, — после продолжительной паузы решительно сказал он.

— А чего ж тут понимать, пришикнул Дениску — так и скажи.

— Ну, пришикнул, а при чем здесь расчленение тела?

— Наверное, хотел замести следы преступления, — подсказкой помогал я, — а целиком такого лося ты упереть не мог, вот тебе и пришлось тащить его в ванну и там четвертовать. Вспомни, вероятно, ты просто забыл.

— Какое там к черту забыл. Я когда его ухлопал, так опрометью бросился из квартиры. Толком и сам не знаю, как очутился на улице. Только на воздухе пришел в себя. Я всего-то и пробыл у него от силы десять минут. Какое уж там четвертование. Меня в тот момент самого можно было четвертовать.

— Ты в этом уверен? — уже зная, что он не врет, спросил я.

— А то нет. Только недавно он мне сниться перестал.

— Куда попала пуля?

— Пуля вошла над правым глазом. Только Бог свидетель, не хотел я его убивать.

— Это мы понимаем, — саркастически прокомментировал я. — Как в том анекдоте, когда потерпевший Карапетян сам случайно упал на нож, причем семнадцать раз. Молчал бы уж.

— Я и молчу, это ты спрашиваешь. Вот и отвечаю, что к расчленению Дениса никакого отношения не имею. А что случилось с Линдой?

— Подожди. Расскажи мне все по порядку.

— Не хочется мне все вспоминать заново, — зябко передернул плечами жулик. — Ладно, попробую. План операции по обману клиентов и Говорова я задумал давно, еще в середине прошлого года. Собственно, не я его придумал, ибо он стар как мир и все наши эмэмэмы и аналогичные шулерские предприятия, которые действуют по одной проверенной схеме. Все ее знают, но почему-то и по сей час беззаветно и преданно нам верят, очередь с ночи занимают, чтобы отдать свои кровные. А потому, как поется в той песне: «Покуда живы жадины вокруг, удачу мы не выпустим из рук». В общем, с начала года я свой план привел в исполнение. Через подставных лиц открыл в Москве строительную фирму с копеечным уставным капиталом, снял квартиру, посадил туда двух молодых оболтусов, и денежки потекли. Не скажу, чтобы бурным потоком, но ручеек был такой, что напиться мне хватало. Продолжалось это почти полтора месяца, пока в конце февраля на мою деятельность не обратил внимание Говоров. Тогда я понял, что пора сматывать удочки, излишняя жадность еще никому добра не приносила. В последние дни февраля под прикрытием командировки я еду в столицу, снимаю все накопившиеся деньги и разгоняю фирму. Свою городскую квартиру к тому времени я уже продал.

— Оставив для маскировки жалюзи, — подсказал я, вспомнив толстую новоселку.

— Оставив для маскировки жалюзи, — подтвердил Стригун. — В общем, свое исчезновение с глаз Говорова и других заинтересованных во мне лиц я назначил на второе марта, и все было к этому готово. В отношении возможного переезда с Линдой я договорился заранее и первого вечером с нетерпением ждал ее с вещами в своей квартире. В десять вечера раздался звонок. Безо всякой задней мысли я открыл дверь, но вместо Линды на пороге стоял Денис. Сразу почуяв неладное, я спросил:

— Ты чего на ночь глядя приперся?

— Нужда заставила, Анатолий Олегович, — ехидно ответил он. — Вы Линду ждете?

— А тебе-то какая разница, кого я жду, — раздраженно ответил я и хотел захлопнуть дверь, но он просунул в щель ногу и говорит:

— Линда вам привет передает и просит извинения за то, что приехать не может.

— Где она? — впуская его в переднюю, спросил я.

— Далеко, а если хотите ее видеть, то нужно заплатить.

— Ты сошел с ума? За что платить, кому платить?

— Мне платить, за мое молчание и за свою подругу.

— Что за ахинею ты несешь, сейчас же убирайся вон. И учти, завтра о твоем поведении я расскажу Говорову.

— Говорову расскажу я, но только не завтра, а сегодня, — недобро пообещал молодой наглец и, изгаляясь, похлопал меня по щеке.

— О чем ты расскажешь? — все уже понимая, хорохорился я.

— А расскажу я ему о вашей подпольной фирмочке в Москве. О том, что вы продали квартиру и мебель, о том, что завтра утренней лошадью собираетесь рвать когти. О многом мы вместе с вами ему расскажем, собирайтесь.

— Убирайся к чертовой матери! — заорал я, но он только засмеялся, скрутил меня в два счета и хотел нести к машине. — Сколько ты хочешь? — понимая, что иного выхода у меня нет, спросил я.

— Одну треть, — тут же ответил мерзавец.

— Хорошо, — согласился я. — Сейчас я тебе отдам твои двадцать тысяч.

— Вы меня не поняли, одна треть от полутора миллионов составляет пятьсот тысяч.

— Ты чокнулся, парень. Крыша потекла? — удивляясь его осведомленности, возмутился я. — Откуда у тебя такие данные?

— Птичка на хвосте принесла. Но вы не сомневайтесь, она понапрасну чирикать не станет. Так как? Едем к Говорову?

— Подожди, — лихорадочно обдумывая ситуацию, затягивал я разговор.

— Мне ждать не с руки, да и Линда просила вас действовать побыстрее, скучно ей в неволе. Всяк кому не лень может обидеть.

— Ладно, Денис, уговорил, — начал блефовать я, — но тридцать процентов за женщину это очень много, давай остановимся на десяти.

— Согласен на двадцать, — сказал он, и на пятнадцати мы сторговались.

— Ну что же, — разливая коньяк, напомнил я вымогателю, — вези бабу-то.

— Сначала деньги, — усмехнулся он.

— Да ты что, сдурел? За бабками еще в Москву слетать надо, — попробовал я скользкий шар. — Или ты думаешь, я их дома держу?

— Ну вот когда привезешь, тогда свою женщинку и получишь.

Все складывается отлично, он проглотил голый крючок, и теперь можно спать спокойно, решил я, рассчитывая той же ночью скрыться из города. Но Денис оказался умнее, он попросту остался у меня ночевать и предупредил, что отныне не отойдет от меня ни на шаг. Прокантовавшись с ним весь день, я объявил, что сегодня же еду за деньгами, и попросил его пуще глаза беречь Линду. Ухмыльнувшись, он отвез меня на вокзал, купил билет, проследил за моей посадкой, и я наконец вздохнул свободно, рассчитывая уже в Сызрани пересесть на обратный поезд и рвануть в родные места. Ты не можешь представить, каково было мое удивление, когда через двадцать минут, едва мы переехали плотину, он вошел ко мне в купе.