Книга Привидения на цыпочках, страница 33 – Валерий Гусев

– Согласился. Но вот как он ухитрился снять копии с документов - нам до сих пор не ясно.

– А нам ясно! - не выдержал Алешка и влетел в комнату. - У него волшебный чемоданчик есть!

– Что-то в таком роде мы и предполагали, - сказал папа. - Но никаких вещественных доказательств у нас не было.

– Доказательства, - сказал я, хотя мне и не очень хотелось, - находятся у профессора на квартире. Нам тетя Ира показывала.

– Что еще за тетя Ира? - нахмурилась мама.

– Ирина Серафимовна. Она у нас литературу временно преподавала.

– Обедать будете? - спросила нас мама. И опять нахмурилась: - А почему вы так рано явились? Вас выгнали? Обоих?

– Мы по папе соскучились, - сказал Алешка.

Папа внимательно посмотрел на него и сказал маме:

– Врет. Беззастенчиво и нагло. Где бегали, друзья мои?

– Нас в плен взяли, - брякнул Алешка. - В «Кошкином доме».

– Не врет, - сказал папа маме.

Похоже, что Алешкин «доклад о проделанной работе» он еще не видел.

– Ну, что ж, - сухо сказал папа. - Приступаю к допросу. Имейте в виду - чистосердечное признание не смягчит вашу участь. Мать, приготовь мой любимый ремень.

– Я лучше обед приготовлю, - уклонилась мама. - Пойдемте на кухню. Поможете.

Все в одном флаконе

Папа зашел в кабинет, позвонил на работу и тоже пришел на кухню. В руках он держал Алешкины листочки - распечатку Кошкиных взяток.

– Это что, Алексей? - ледяным тоном спросил он.

– Это, пап, - невинным голоском сообщил Алешка, - я из компьютера Кошкина списал.

– Из какого компьютера?

– Из секретного, домашнего. До которого милиция никак не могла добраться.

Папа остолбенело стал просматривать листки. Усмехнулся:

– «Васька - 500 штук». Даже с родного брата деньги слупил.

Он положил листочки на стол.

Сейчас ругаться начнет.

– Там, пап, у него еще много всяких полезных записей. Вы покопайтесь как следует.

– А ну-ка, пошли в кабинет. Мать, приготовь орудия пыток.

– Лучше я плов приготовлю, - опять уклонилась мама. - С барбарисом, мушмулой и шафраном. Для вкуса, цвета и запаха. Мы будем есть его руками.

Но она не сразу занялась пловом. Пока мы покорно шли за папой в кабинет, мама нырнула в шкаф, вытянула из всех папиных брюк ремни и на всякий случай спрятала.

– Сидеть! - сказал папа, когда за нами закрылась дверь в кабинет, и снял трубку телефона: - Олег! Можно Кошкина задерживать, данные есть. И сразу - обыск на его даче. Возьми специалиста по компьютерам. Да, вскрывай. Пароль? Есть пароль. - Папа повернулся к Алешке.

Алешка привстал:

– «Пусси». Только на английском языке.

– «Пусси», - сказал папа в трубку. - Латинскими буквами. Желаю удачи. Что? Кошкинд? Боюсь, нам нечего предъявить ему кроме дачи взятки должностному лицу. А от остальных обвинений он отвертится. Впрочем, Олег, я сегодня заеду к нему, поговорю по душам.

Папа положил трубку. Сел за свой стол, сцепил руки.

– Конечно, ребята, вы ухитрились очень нам помочь. Спасибо. Но я очень вами недоволен. Хорошо, что все обошлось, - ведь компания Кошкиных чрезвычайно опасна. Они ворочают большими деньгами и ради них готовы на все. Вы сильно рисковали. Да и меня могли здорово подставить.

– Придется нас выпороть, - вздохнул Алешка.

– Не получится, - вздохнул папа. - Ваша мама наверняка собрала и спрятала все орудия пыток. Ну ладно, взяточника Кошкина мы задержим. Доказательная база есть, и ему теперь не отвертеться. За ним очень много темных дел.

– А наш стадион? - спросил Алешка.

– Да, мы собрали весь материал и установили, что и разрешение на строительство принято незаконно. Доказать это было очень сложно, но теперь все получится. И в том огромная ваша заслуга. Строительство, видимо, законсервируют. Ну, а потом решат, что делать дальше. - Он помолчал. - Есть у меня кое-какие соображения. Попробую договориться с Кошкиндом. Кстати, изначально фамилия у него была Кошкин.

– Я понял, - кивнул Алешка. - Уже давно. И никакая у него не совместная фирма, и в Англии он не был. А фамилию поменял, чтоб никто не догадался, что департамент Кошкин дал разрешение на застройку своему родному брату.

Папа кивнул.

– Ладно, сейчас обедаем, а потом я заскочу на работу и съезжу к Кошкинду. Меня, кстати сказать, сейчас больше волнует ваш стадион, чем его судьба.

Мы вернулись на кухню. По нашим лицам мама догадалась, что все обошлось. Достала из морозилки все папины ремни и вернула их на место.

Мы пообедали яичницей, потому что плов - дело очень сложное. Алешка говорит, что его надо готовить не меньше шести часов, включая время на поимку в степи подходящего барана.

После обеда папа отправился на работу, а мы с Алешкой плюхнулись отдыхать. И вдруг Алешкин взгляд упал на мамину копилку. Он вскочил:

– Дим! Поехали в «Кис-кис»! Надо успеть туда до папы.

– Что мы там забыли? - сквозь навалившуюся дремоту спросил я.

– Надо отдать Кошкинду его поганые баксы. Мы ведь с тобой не взяточники.

Да, если Алешка станет большим начальником, туго его подчиненным придется. Он им никогда после обеда отдохнуть не даст.

На этот раз мы проникли в «Кис-кис» без особых трудностей. Вместо охранника в стеклянной каморке сидела чья-то бабушка и вязала носок. Вообще, в офисе царила некоторая суета и нервозность. И картин на стенах уже не было. А в холле стояли раскрытые мешки, в которые служащие «Кис-кис» укладывали всякое имущество.

– Удирают, - усмехнулся Алешка.

– Вы к кому? - спросила нас бабушка, сдвигая очки на нос.

– К дяде Васе, - ответил Алешка.

– Прямо и направо, - сказала бабушка и вернула очки на место.

В шикарной приемной никого не было. И ничего не было. Ни столика с конфетами и напитками, ни телевизора, ни компьютеров, ни факсов. Даже телефона не было.

А вот дядя Вася был. В своем кабинете. Когда мы вошли, он сначала испуганно вскинул голову, но тут же в его глазах загорелся хищный огонек.

– Ага! - Он вскочил, оперся руками о стол. - Попались! Ко мне! - крикнул он.

Мы с Алешкой недоуменно переглянулись. Но команда относилась не к нам. За спиной дяди Васи распахнулась дверь, и в кабинет ввалились два амбала. Джин с Тоником. Подскочили к Кошкину и повернулись к нам. В руке Тоника матово поблескивал настоящий пистолет.

Мы оцепенели от страха. Амбалы шагнули вперед. Но смотрели почему-то не на нас, а за наши спины. Мы обернулись.