Книга Два дундука из сундука, страница 33 – Валерий Гусев

Капитан Егоркин аккуратно подошел к катеру и стал рядом с ним борт в борт.

И тут с воплем «Крокодилы не сдаются!» из рубки «Амелии» вылетела разъяренная женщина с пистолетом в руке. С настоящим пистолетом.

Она направила его на нашего капитана и визгливо приказала:

– За борт! Все за борт! Освободить яхту!

Мы замерли.

Но тут в воздухе что-то резко свистнуло, что-то коротко блеснуло в солнечных лучах. И что-то с силой влепилось этой ведьме в лоб. Она взмахнула руками, выронила пистолет и плюхнулась за борт. С огромными брызгами. Будто с дерева сорвался в воду громадный крокодил.

Алешка опустил рогатку и сказал:

– Это тебе для коллекции.

– Ты что натворил? - испугался Митёк. - Женщине! В лоб!

– Подумаешь. - Алешка пожал плечами. - Не помрет. Это пивная пробка. В коллекцию.

Митёк остолбенело уставился на него:

– А при чем здесь коллекция?

– Так это же не женщина, - объяснил ему, как ребенку, Алешка. - И не баба. Это настоящий Каркадил. Сейчас увидите.

Послышался всплеск, и за ним отчаянный вопль. Из воды вынырнуло страшное чудовище. Вытаращенные глаза, оскаленный в крике рот и какая-то комковатая гадость на голове. Эта гадость оказалась мокрым и грязным париком.

Когда чудовище отбросило его со лба, обнажилась под ним маленькая лысая головка.

Чудовище вцепилось руками в борт и пыталось взобраться на палубу. Интересно, что помогли ему в этом не бывший Зубастый и Веня, а Митёк и Егоркин.

Они подхватили чудовище за руки и стали тянуть вверх. И вдруг оно опять заорало. Да в таком ужасе, что и нам стало не по себе.

– Тащите! Спасите! Меня схватил крокодил!

Митёк и Егоркин рванули изо всех сил. Чудовище, мокрое и грязное, оказалось одной своей половиной на палубе, а другая висела за бортом. И в эту половину вцепилась громадная рыба. Она дергала и рвала юбку, которая постепенно сползала с чудовища.

– Сонька! - узнал ее Алешка. - Фас!

Сонька, услыхав его голос, резко мотнула головой, сорвала юбку и скрылась с ней под водой.

– Гнездо себе поплыла делать, - предположил Алешка.

А на чудовище под юбкой, оказывается, были мужские брюки. И было это чудовище не женщиной и не бабой, а мужского рода Каркадилом. Собственной персоной.

Он стоял на четвереньках и отряхивался, как собака. Из-под него растекалась грязная лужа.

Мы смотрели на него с огромным удивлением. Злобный и безжалостный бандит, обижавший стольких людей, награбивший столько денег, обладавший большой властью, имел такой жалкий и отвратительный вид, что я подумал: а он ведь и в самом деле такой. Грязный и жалкий.

Даже его подчиненные: Толстяк Веня и беззубый Зубастый - смотрели на него с брезгливостью и презрением.

– Шкотина! - высказался бывший Зубастый. - Я из-за тебя жубы потерял. - И он попросил Митька: - Жубы надо доштать. Они у меня единственные.

– Шам доштанешь, - сказал Алешка.

– Или новые купишь, - добавил я. - Пробки продашь - и зубы купишь.

А капитан между тем деловито надевал на задержанных наручники. И согнал их в рубку.

– Сидеть смирно! - приказал он. - Молчать как рыба!

Мы взяли катер на буксир и отправились в обратный путь.

С победой.

«Карамелия»

– В «Опенках», на пристани, - сказал Митёк, - есть телефон. Вызовем милицию и сдадим задержанных.

– Неприятности могут быть, - посетовал капитан. - Надо оружие припрятать. Отберут еще.

– Не отберут, - уверенно сказал Митёк. - У меня есть разрешение на него самого министра внутренних дел.

– На рогатку разрешения нет.

– Рогатку я не отдам, - сказал Алешка.

Но все обошлось. И обошлось очень неожиданно. Как в книгах писателя Лосева.

Еще на довольно большом расстоянии до пристани мы обратили внимание на довольно большое скопление народа на ней. А чуть в сторонке, возле нашей машины, было нами замечено скопление других машин. В том числе и с мигалками.

– Торжественная встреча героев-победителей, - важно произнес Митёк. - Сейчас нас засыплют цветами и вопросами.

Ни вопросов, ни цветов не было. А было много милиции и других официальных лиц во главе с папой.

Деловые ребята молча приняли у нас задержанных, рассовали их по машинам и куда-то увезли.

Папа был веселый и симпатичный. Он сказал Алешке:

– Эх ты! Обогнал папеньку. Теперь мне ни ордена, ни премии не дадут.

– А мне? - спросил Алешка.

– А тебе - премия, - сказал какой-то дядька. Очень представительный. В черном костюме с жилетом, в золотых очках и с красивым портфелем с кодовыми замочками. - Отвернись, - сказал он Алешке.

Покрутил свои замочки, пощелкал и достал какую-то красивую бумагу и еще какие-то бумажки поменьше. И вручил все эти документы Алешке.

– И что? - спросил он. - Вся премия? Хоть бы апельсин подарили.

– А ты прочти, что здесь написано.

Все кругом улыбались, чрезвычайно чем-то довольные. Алешка полистал бумажки, иронически поиграл бровями и спросил:

– А это кто такой - «вышеозначенный»? Он-то при чем?

– Это ты: Алексей Сергеевич Оболенский, - терпеливо объяснил представительный дядька. - А эти документы свидетельствуют о том, что в банке у тебя имеется личный счет вот на эту сумму. - Он ткнул пальцем в строку.

– Это в баксах? - деловито спросил Алешка. - На башню хватит?

– Что? - Дядька даже немного подпрыгнул. - На какую башню?

– Крыша у пацана поехала, - пошутил кто-то. - От радости.

Тут папа сказал:

– Леха, деньги были настоящие.

– А то я не знал, - фыркнул Алешка.

Все-то он знает!

Папа приехал один, без мамы. Она решила немного задержаться в городе, чтобы сделать всякие покупки к нашему возвращению. Поэтому мы собрались в Митьковом доме типично мужской компанией.

Митёк нажарил три или четыре яичницы и поставил на стол бутылку с желтым напитком.

– Пошли наверх, - сказал мне Алешка, когда мы перекусили. - Все равно они сейчас песни будут петь. А я тебе все расскажу.

В общем-то, мне и так все было понятно, но послушать интересно. Особенно о том, как Алешка догадался, кто скрывает свое лицо под женской одеждой.

Мы повалились на свои «разговорчивые» раскладушки.

– Ты только сигнализацию не включай, - предупредил я.