Онлайн книга «Мерзкая плоть»
– Ох и мастер вы занимать деньги, точь-в-точь как ваш покойный батюшка. Эй вы, там в углу, одолжите этому, как его, немножко денег. Высоченный гвардеец со срезанным лбом помотал головой и покрутил усы. – У меня не просите, Лотти, – сказал он голосом, приученным подавать команду. – Сквалыга, – сказала Лотти. – Где этот американец? Судья Скимп, сделавшийся после своих утренних переживаний убежденным англофилом, извлек на свет две десятифунтовые бумажки. – Я почту для себя за честь… – Молодец, судья, – сказала Лотти. – Этот не подведет. Выбегая в холл, Адам услышал, как в гостиной весело хлопнула очередная пробка от шампанского. – Додж, – сказал он, – будьте добры, позвоните в прокатный гараж Деймлера и закажите машину на мое имя. Пусть подаст к дому леди Метроленд, Пастмастер-хаус, на Хилл-стрит. – Потом надел шляпу и зашагал по Хэй-Хилл, размахивая зонтом и снова смеясь, но уже тихо, про себя. У леди Метроленд он, не сняв пальто, остался ждать в холле. – Передайте, пожалуйста, мисс Блаунт, что я за ней заехал. Нет, наверх не пойду. Он окинул взглядом сложенные на столе шляпы гостей. Народу порядочно. Два-три цилиндра – это кто-то собирается отсюда в театр, остальные черные фетровые, как у него. И стал отплясывать что-то вроде жиги, совсем один, просто от избытка радости. Через минуту по широкой адамовской лестнице спустилась Нина. – Милый, почему ты не поднялся в гостиную? Это так невежливо. Марго жаждет тебя повидать. – Прости, Нина. Не могу я сейчас быть на людях. Я так волнуюсь. – А что случилось? – Все случилось. Расскажу в матине. – В машине? – Да, она сию минуту будет здесь. Мы едем обедать за город. Ты не представляешь себе, как ловко я все обделал. – Что именно? Да перестань ты танцевать. – Не могу. Если б ты знала, какой я ловкий малый. – Адам! Ты опять пьян? – Посмотри-ка в окно, не ждет ли нас там «деймлер»? – Адам, что ты, в конце концов, наделал? Я хочу знать. – Гляди, – сказал Адам, доставая чек. – Красота, кто понимает, а? – добавил он, изображая простолюдина. – Боже мой, тысяча фунтов. Это тебе папа дал? – Я их заработал, – сказал Адам. – Еще как заработал. Видела бы ты, какой я съел завтрак и каких начитался острот. Завтра я женюсь. Скажи, Нина, Марго очень рассердится, если я запою у нее в холле? – Она будет просто в ярости, милый, и я тоже… Чек давай мне. Не забудь, что случилось, когда тебе в прошлый раз подарили тысячу фунтов. – Это я уже слышал от твоего отца. – Неужели ты ему это рассказал? – Я ему все рассказал, а он дал мне тысячу фунтов. – Бедный Адам, – неожиданно сказала Нина. – Почему ты так говоришь? – Сама не знаю… Вон, кажется, твоя машина подъехала. – Нина, почему ты сказала «бедный Адам»? – Я разве сказала?… Право, не знаю. Ой, я тебя ужасно люблю. – Завтра я вступаю в брак. Ты тоже? – Да, милый, наверно. Шофер успел заскучать, пока они решали, где будут обедать. На все его предложения они отзывались испуганными вскриками. «Там наверняка будет полно всяких противных людей», – говорили они. Он предожил им Мейденхед, Тэйм, Брайтон. Наконец они решили ехать в Эрендел. – Туда мы дай бог к девяти часам попадем, – сказал шофер. – Вот в Брэе есть очень хороший отель… Но поехали они в Эрендел. – Завтра мы поженимся, – сказал Адам. – И на свадьбу никого не пригласим. И сейчас же уедем за границу и не вернемся, пока я не напишу все свои книги. Божественно, правда? Куда бы нам поехать, Нина? – Куда хочешь, милый, только чтобы там было не холодно, хорошо? – По-моему, ты не очень веришь, что мы поженимся, Нина, да? Или нет? – Не знаю… просто мне кажется, такие божественные вещи никогда не сбываются… не знаю почему… ох, я сегодня так тебя люблю… Если бы ты знал, какой ты был чудный, когда прыгал у Марго по всему холлу, совсем один. Я на тебя долго-долго смотрела с верхней площадки. – Машину я отпущу, – сказал Адам, когда они проезжали через Пулборо. – Вернуться можно поездом. – Если еще будет поезд. – Конечно, будет, – сказал Адам. Но у обоих в эту минуту мелькнул в голове некий вопрос, смутно волновавший их всю дорогу. Ни он, ни она больше не касались этой темы, но после Пулборо в машине определенно чувствовалась некоторая скованность. Вопрос разрешился, как только они добрались до отеля. – Нам обед, – сказал Адам, – и номер на ночь. – Милый, меня, кажется, хотят обольстить? – Боюсь, что так. А ты решительно против? – Да нет, – сказала Нина и добавила, изображая простолюдинку: – Это оченно даже приятно. Обедающих в ресторане уже не было. Они ели одни в углу зала, а официанты накрывали столы к утреннему завтраку и бросали на них обиженные взгляды. Подавали самый унылый английский обед. И в салоне после обеда было ужасно; несколько гольфистов в смокингах играли в бридж, да дремали две старые дамы. Адам с Ниной прошли через двор в пивной бар и до закрытия просидели там в теплом мареве табачного дыма, слушая ленивые пересуды местных жителей. Они сидели, взявшись за руки, ничуть не стесняясь, и очень скоро на них перестали обращать внимание. Перед самым закрытием Адам угостил всех пивом. Послышались голоса: «Благодарствуйте, сэр», «За ваше здоровье, мэм», и бармен произнес свое: «Прошу допивать. Закрываем» – совсем особенным, очень певучим голосом. Когда они вышли во двор, где-то били часы и подвыпивший фермер пытался завести свою машину. По дубовой лестнице, мимо развешанных на стене мушкетов и гравюр с изображением дилижансов и карет, они поднялись к себе в номер. У них не было с собой даже чемоданчика (как сообщила на следующий день горничная молодому человеку из радиомагазина, добавив, что этим-то и плохо работать в отеле на шоссе – мало ли кто там останавливается). Адам разделся мгновенно и лег в постель; Нина – помедленнее, она повесила платье на стул и, словно ей изменило обычное самообладание, еще некоторое время перебирала безделушки на камине. Наконец она погасила свет. – Ты знаешь, – сказала она, забираясь в постель и слегка дрожа, – это со мной в первый раз случается. – Тебе будет очень хорошо, – сказал Адам. – Обещаю. – Я и не сомневаюсь, – сказала она серьезно. – Я ничего такого не говорю… я просто сказала, что это в первый раз… Ох, Адам. |