Онлайн книга «Горны Империи»
|
Но Настя, кажется, что-то такое почуяла. Денис услышал рядом ее голос – и опять не сразу сообразил, что эти же слова – не в лад, но одни и те же, да! – поют над рекой десятки, если не сотни девичьих голосов: Ой на святого, Ой на Купалу Девки гадали, Венки кидали. Кидали в воду, В воду быструю. Скажи, реченька, Про жизнь молодую С кем, наша реченька, Век вековати Кого, наша реченька, Любым назвати? Долго ль я жити Долго ли буду? Неси, реченька, венок, Не дай потонути… – Он плывет? – спросила Настя. – Он плывет, – ответил Денис. И поднял девчонку на руки. Настя вздрогнула, но не вскрикнула – обхватила мальчишку за шею сильными руками, и Денис вынес ее на берег. Поскользнулся на мокрой траве, но удержался на ногах – и, ощутив, что Настя даже не вздрогнула, а лишь крепче обняла его за шею, понял с замиранием: она ему верит. Девчонка показалась ему легкой-легкой, легче Володьки тогда, на дороге. На лице – чуть запрокинутом – и ожерелье Насти играли отблески догорающего костра. – Ты будешь купаться? – спросила девчонка. Денис кивнул. Спохватился, сказал: – Да… – Тогда поставь меня на место, – засмеялась Настя и качнула ногами. – Поставь, поставь. Денис выбрался на берег чуть в стороне от костра. Впрочем, многие уже разбрелись по парам. Денис это знал. Но знал и другое – есть крепкое предание, что дети, которых зачали в этот день, будут несчастливы. Они всю жизнь будут искать то, чего нет, затевать сумасшедшие, неисполнимые дела – и высшее наслаждение человека – поиск нового – обернется для них разочарованием и пустотой в конце срока. А еще… еще Денис боялся. Он испытывал физическое желание – очень сильное, испытывал, понимал, что это такое – и боялся, что обидит Настю неумением, сделает ей больно, оттолкнет. Этого он бы уже не перенес. Настя между тем выскользнула из одежды – из всей одежды, как полагалось – и, вновь безошибочно переступая, вошла в воду, поводя руками. Обернулась, позвала: – Денис? – Я… иду… – мальчишка отвернулся. Это было нечестно – смотреть на нее, когда она не видит. – Я сейчас. Воздух – влажный и теплый – показался Денису холодным, обжег тело. Мальчишка обхватил себя за плечи, шагнул в воду поскорей, запрокидывая голову – и увидел в разрыве туч острый взблеск звезды. – Мы будем там, – прошептал он совершенно не относящееся к происходящему, но пришедшее на ум само собой. Сделал еще шаг и положил руки на плечи Насте (она вошла в воду по пояс) – сзади, вытянутые. Подойти ближе он… в общем, не стал подходить ближе. Настя была горячей, как печка. – Если хочешь – можешь взять меня… как женщину, – послышался ее голос, и лицо Дениса запылало. Он сглотнул и сказал: – Я… я хочу… Но я не буду… я… Он с испугом подумал, что попал в ловушку – его отказ Настя могла воспринять как нежелание связываться со слепой, а согласиться!.. Но девчонка шагнула назад-вбок, ловко уйдя из-под рук, склонила голову на плечо Денису, обняла его за шею и прошептала: – Спасибо… Я ведь ничего не умею и очень боюсь… – Я тоже ничего не умею, – признался Денис, касаясь темной воды перед собой ладонью. – Ни разу ни с кем не был. Я… Он шагнул еще, поглубже в воду, и почувствовал, что остывает. Чуть ли не шипя, как брошенный в чан кусок раскаленного металла. Сравнение показалось ему смешным, и он, оттолкнувшись ногами, ушел под воду. И поразился, когда цепкие пальцы девчонки – щелк! – сомкнулись на щиколотках, и Настя, скользнув вдоль его тела своим, со смехом выскочила на поверхность, притопив мальчишку. – Ах!.. – вынырнув, выдохнул он возмущенно. – Нечестно! – Почему?! – рассмеялась Настя и опять с головой ушла под воду. – Пошли искать папоротник! – крикнула она, выныривая снова, у берега. – Вдруг он зацвел специально для нас?! Над рекой раздавались смех, голоса и плеск. Костер вспыхнул ярче – те, кому не нашлось пары, подбросили дров… …На седом от росы лугу над речным берегом стояли Серый и Туманка – бок о бок, положив головы на спины друг другу. Было даже странно, что они нашли друг друга. Или ничего странного, все правильно? Охнув от холода – ноги опалило неожиданно ледяной росой, обувь так и осталась у костра – Денис попятился с луга обратно в лес, сказал через плечо: – Наши кони на лугу целуются. А папоротника нет. – Он от тебя прячется, – серьезно произнесла Настя. – А я слышала, как он звенит – будто колокольчик где-то в траве. Только ничего не говорила… Денис, зачем я тебе? – Ты? – Денис удивился, словно его спросили, зачем ему воздух. Поразмыслил честно. Настя тем временем подошла и положила руки ему на бедра, уткнулась в грудь щекой. – А я не знаю, – признался он. – Я тебя увидел и подумал: вот, я без нее не могу. И все. Что еще-то? – почти обиженно спросил он. Настя коротко выдохнула, прижалась сильнее, больше ничего не спрашивая. Денис обнял ее, стиснул почти судорожно – и заржали кони, сперва Серый, потом Туманка. – Едет кто-то, – отстранилась Настя. – Да тут сейчас полно народу ездит, – засмеялся Денис. Настя покачала головой: – Нет… чужой… Денис начал озираться. Нет, он не испугался и не насторожился – ага, сейчас, враг на станичной территории… такой лихой самоубийца-мазохист-экстремал. Просто стало интересно – неужели Настя так слышит? – Эй, кто там стоит? – послышался смутно знакомый мальчишеский голос. Денис услышал окрик раньше, чем увидел всадника – и недовольно поморщился: какой же он следопыт-то? Одно название?! Ответила Настя – спокойно и бесстрашно: – Тут Лихобабья, так что ты уж называйся сам. – Пашка я, Бойцов, – отозвался мальчишка, и теперь Денис увидел что-то темное, движущееся по опушке. – Настька, ты, что ли? Ме-ле-хо-ва-а! – Ага! – крикнула Настя в ответ и понизила голос: – Это сын одного хорошего мужика, у них кафе на перевале – «Приют» называется. Мы с его дочерью, с Иринкой, записями меняемся. – А, Пашка, я его знаю, – до Дениса дошло, почему ему знаком голос. Между тем Бойцов-младший спросил: – Имперец не у вас? Денис Третьяков? – Я тут, – со смехом отозвался Денис, и Пашка тоже захохотал: – Ну и встреча! А я тебя часов десять уже ищу! В Горном сказали… – Но, перекрывая его слова, послышался голос еще одного мальчишки – радостный и звонкий: |