Онлайн книга «Оруженосец»
|
— Чего он?! — Мальчишка всё-таки обиделся на удар. Фередир, скатывавший одеяла, пожал плечами и тихо ответил: — Не лезь, он думает и смотрит. — Вы долго будете возиться?! — неожиданно окликнул их Эйнор раздражённым голосом. — Где костёр, где вода, завтрак где?! Поедете голодными, если через десять минут вода не будет кипеть! — Что-то не то, — объяснил Фередир. — Давай скорей. Ты за водой, я — костёр. — Угу, — кивнул Гарав. Вода закипела даже раньше, чем через десять минут. От вчерашних уток осталась одна ножка, Эйнор сё брезгливо укусил, кинул у огня и стал бродить вокруг костра кругами. Нет, поведение его правда напоминало наркота, который ждёт дозу, Гарав даже испугался. — На, — ткнул ему между тем половину ножки (со второй мясо было счищено наголо) Фередир. — Эйнор, ты будешь суп-то? — Да, — отрезал тот. То, что Фередир называл супом — Гарав уже познакомился с этим блюдом, — готовилось просто. В кипящую воду бросали шматок свиного жира, перетопленного с сухарной крошкой, тёртым вяленым мясом и такой же тёртой сухой зеленью и солью. Когда Гарав увидел шлёпнувшуюся в котелок припахивающую массу, он, хотя и был голоден, усомнился, стоит ли есть. Но суп этот был поразительно вкусным. Впрочем, сейчас он в горло не лез — Гарав заподозрил серьёзно, что нарушил своим навязчивым появлением какие-то планы Эйнора. Что у него эти планы есть и что они серьёзны, сомнений не оставалось. — Поедем в Форност, — сказал Эйнор, за завтраком ни слова не проронивший. Гараву это название мало что говорило (вроде бы читал в книжке, но он не помнил даже, что это за место). А Фередир даже руки уронил: — Куда?! — подавился он. — До Раздола — четыре дня пути!!! Это же обратно и на север! — Твое дело — не протереть седло задом, — отрезал Эйнор неожиданно грубо. Фередир пожал плечами: — Да я-то что. Но что мы будем жрать? Я на такие петли не рассчитывал. И потом, нас же трое теперь. — Вот именно. И у третьего нет ни коня, ни оружия, ни вещей, — пояснил Эйнор. Фередир всем своим видом показал: да мне-то, как хочешь. Но Гараву удивлённо сказал: — Запросто могли бы всё купить в Раздоле. Хотя… — Оруженосец поморщился. — Может, оно и к лучшему. Не видеть эльфов лишний раз. — А что, они такие страшные? — Гарав вспомнил посаженного на кол и невольно вздрогнул всем телом. — Нет, что ты… — Фередир собрал миски. — Коней седлай давай, я помою… Не страшные, красивые, мудрые… А только всё равно… Он дальше ничего не стал объяснять. * * * Обратно ехать было скучно. Хорошо ещё, стоило рассеяться туману, как Эйнор как будто ожил. Мальчишки, вёдшие себя тише воды ниже травы, даже вздрогнули, когда услышали вдруг голос рыцаря — Эйнор пел на каком-то незнакомом и красивом языке. Гарав понял, что это эльфийский. — Ого, у него настроение хорошее стало, — прошептал Фередир в ухо Гараву. — Слушай, он сейчас будет петь много. Гарав кивнул. Pella hísië, penna már órenyan iltuvima lár. Erya tenn' ambaróne sundar nályë — fírië, nwalmë, nár. Tular Valar mí silmë fánar. Meldanya curuntanen tá́nar. Minya Vard' elerrilë anta; miruvóre Yavanna quanta. Ulmo — losse ëaro, yallo Aulë cára vanima canta. Nesso — lintessë, Váno — helma. Tula Melkor ar anta melmo. Erwa ná Feanáro hin, úner mа́га voronda nin. Hlara, melda carmëo aina, laurefinda vë Laurelin: ú-kenuvalyë tenn' Ambar-metta. Hlara enya métima quetta. Pella hísie, pella nen, tíra ilúvekéna hén. Indis. Engwa indëo olos. Naëva manina elya men. [35] — Это песня Macalaurë Fëanáro-hino, — сказал Эйнор, закончив. — Не очень весёлая, но у этого великого певца было мало весёлых песен. — Он был эльф? — спросил Гарав. Эйнор кивнул. — Нолдо. Сын великого Феанора, сам великий воин и великий певец. Спеть ещё? — Да! — Мальчишки выкрикнули это в один голос. Эйнор засмеялся, но тут же посерьёзнел… Словно птицы на небе, летят облака Над безмолвной морскою волной… А когда-то, с поры той минули века, Белый Град здесь стоял над скалой… [36] — Ну что ты поёшь такие грустные? — огорчённо спросил Фередир и чуть пришпорил коня. Эйнор улыбнулся: — Спой весёлую. — Ну, не знаю, весёлую или нет, но точно пободрей спою! — задиристо отозвался Фередир. Подбоченился в седле (Гарав поёрзал, теснясь). Я искал Границу Бури — А у бури нет границ… И с тех пор мой корабль танцует Под настойчивый ветра свист. Белой чайкою рвется парус, Где ты был — там тебя уж нет… Даже имени не осталось У осколка древних легенд. И с тех пор меня мотает По морям, городам и войнам. Память льдинкой в ладони тает — И нет силы крикнуть: «Довольно!» В многих знаниях — много горя, Я — воистину Черный Вестник, Я играю чужой судьбою С оголтелою бурей вместе! Фередир присвистнул — без пальцев, но громко — и продолжал: Но тебя ничто не удержит, Если ветер — твоя стихия. |