Онлайн книга «Последний воин»
|
— Почему?! — простонал Фередир. — Я хотел, чтобы мы вместе съездили ко мне домой… ты бы ведь отпустил?.. Чтобы искупались в море… я бы показал ему коней из нашего табуна… и поля вокруг хутора… и познакомил бы с матерью… и… и… — голос Фередира опять оборвался рыданием. — Почему?! За что?! Несправедливо! — Фередир захлебнулся. Эйнор не знал, что сказать, что ответить. Как утешить, если на твоих глазах умирает друг — и ничего нельзя сделать?! — Я пойду к нему, — хмуро сказал Фередир, оттолкнувшись. — Может быть… ему будет легче умирать. — Я тоже пойду, — кивнул Эйнор… …Гарав лежал на животе в углу шатра, рядом с другими умирающими. На животе, голый до пояса. Стрелу срезали и вытащили, сине — чёрная рана не кровоточила, только вспухла валиком. Эйнор понял, что кровь уходит внутрь, в этом всё дело. Фередир встал на колени слева от друга и взял в свои ладони вялую руку — цвета мрамора. Испуганно посмотрел на Эйнора, шевельнул губами, ссутулился — плечи опять затряслись. Эйнор сел с другой стороны. Прислушался и ничего не услышал — лишь заметил после внимательного осмотра, как еле — еле шевелятся у носа Гарава ворсинки на покрывале. Редко — редко. Оруженосец еле дышал. И каждый вдох мог стать последним. — Сколько он проживёт, лекарь? — спросил Эйнор негромко у проходившего мимо старика. Тот приостановился, посмотрел на всех троих, помедлил. Сказал негромко: — Ещё несколько часов. Не волнуйся, рыцарь, он не мучается. И прошёл дальше. «Не мучается, — подумал Эйнор, глядя в затылок Гараву. — И что, это всё?» Он много раз видел, как умирают люди. Разного возраста. Разных народов. Были среди тех, кто умер, и его друзья. Но сейчас — как — то особенно больно. Словно стрела засела под сердцем и нельзя вздохнуть. Странный он был, Гарав. Весёлый и грустный. Смелый… а сколько раз он трусил… чтобы тут же преодолеть свой страх. «Он ни с какого не с востока, — отчётливо понял Эйнор. — А откуда — уже не спросишь теперь… О Эру… никогда ты не слышал от меня ни слова просьбы. Теперь слушай — я буду просить тебя, Вечный. Попроси своего верного и непреклонного Намо, чтобы он отпустил Гарава на его родину, где он прожил так мало. Я знаю, нам, людям, не дано такого и наш дар — уход из мира навечно… но пусть будет так хотя бы раз.» Фередир перестал плакать. Он сидел по другую сторону Гарава и не выпускал его руку. Словно резкими порывом тёплого ветра отбросило в сторону полог у входа. Обернулись все, кто был в шатре — даже раненые, что были в сознании, приподнялись или повернулись в ту сторону. Вошедшие — двое — были эльфы. Переливчатые плащи украшали гербы Раздола, снизу их оттопыривал длинные мечи, мерцали длинные кольчуги. Волосы — тёмные у одного, золотистые у другого — стягивали тонкие серебряные обручи. Высокие сапоги покрывала грязь. Эйнор встал. Фередир поднял на эльфов глаза и закусил губу. — Приветствую тебя, Глорфиндэйл из Дома Элронда… — тихо сказал Эйнор, склоняя голову. — Приветствую тебя, Эйнор сын Иолфа, — пальцы эльфа сжали локти рыцаря. — Мы ищем твоего оруженосца. — Ме… ня? — Фередир привстал. — Нет, — покачал головой эльфийский полководец. И наклонился над Гаравом. — Его. — Он умирает, — хрипло сказал Фередир, следя за движениями эльфа с недоверием и опаской. — Его уже не спасти. — Попытаться никогда не поздно, — Глорфиндэйл выпрямился. Посмотрел на Фередира, который всё это время стоял неподвижно, с каменным лицом. — MaquetnК аnarinya, iellnya Melet… [45] — еле слышно и странно прозвучали слова древнего Квэнья. — Тancave… [46] — выдохнул Эйнор, отступая и снова склоняя голову. — Чего он хочет? — Фередир сглотнул. Эйнор не ответил — только остановил повелительным жестом подошедшего лекаря. Глорфиндэйл между тем нагнулся и легко — быстро, но осторожно — поднял не издавшего ни звука мальчика на руки, бережно уложил удобнее — чтобы не мотались руки и голова. Фередир дёрнулся… даже тихо зарычал горлом… но пальцы Эйнора сжали его плечо. Глорфиндэйл вышел. Его темноволосый спутник, так и не произнёсший ни слова — за ним следом. Глава 20,
короткая, потому что в ней есть только Гарав, Мэлет — и… Там не было ничего. На ада, ни рая. Ни туннеля из света. Ни моста Бифрост. Ни боли, ни света. Ни тьмы, ни страха, ни ожидания нового воплощения — ни — че — го. Только бескрайняя и безликая бездна, в которой неслась постепенно гаснущая искорка Пашкиного сознания. Впрочем, и это не было страшно или больно — уже хорошо. Может быть, Ангмар не лгал тогда — и посмертие людей — просто — напросто слияние с Эру? И сейчас сознание погаснет совсем и… что? Но и любопытства не было. Не было любопытства у него — сотканного из любопытства, неспособного от него отрешиться даже перед лицом гибели, как уже было не раз доказано. И это, пожалуй, напугало бы Пашку… …но и страха не было. И, когда он совсем уже готов был кануть в окружающую бездну, из ниоткуда — и отовсюду — зазвучал девичий голос… _ — _Усни,_там…_далеко_над_нами_буки_ _Сплели_узор_из_веток_светлых,_ _Как_мы_сплетаем_наши_руки._ _И_соловьев_влюбленных_трели_ _Свивает_песня_менестреля,_ _С_дрожащим_голосом_свирели._ _О_Мелет!_ _Усни,_мой_плащ_тебя_согреет._ _Чисты_хранящих_сон_твой_лица._ _И_в_звездном_свете_серебрится_ _Пыль_кружевная_водопадов._ _Цветы_осыпают_пыльцу_ _На_чуть_золотые_косы._ _Я_звезды_тебе_принесу_ _В_предутренних_чистых_росах._ _О_Мелет!_ _Смеется_ручей,_ _Весна_пролетит._ _Не_догонишь,_ _Я_песню_сыграю_тебе._ _Ты_в_танце_венок_уронишь. [47] …Гарав открыл глаза. Было утро. В высокое окно с двойным стрельчатым разрезом, разделённое тонкой колонной в виде раскинувшего ветви дерева, лилось солнце, залетал тёплый ветерок и заглядывала зелёная листва. |