Книга Новый дневник грабителя, страница 61 – Дэнни Кинг

— Стой! — кричу я и несусь за ним, сознавая, что нужно догнать этого паршивца, пока он нас не сдал.

Не знаю, как все вышло, могу лишь опираться на слова Олли. Короче: мой напарник разворачивает фургон, Норрис пробегает мимо машины и случайно задевает боковое зеркало заднего вида. От неожиданности Олли роняет на колени зажженную сигарету, инстинктивно пытается стряхнуть ее и нечаянно утапливает педаль газа. Фургон прыгает назад со скоростью пятьдесят километров в час.

Мэл хрипло взвизгивает и едва успевает отскочить в сторону от сумасшедшего грузовика, но двадцати пяти компьютерам, которые мы аккуратно поставили под окном, остается лишь доля секунды на краткую молитву, вознесенную в двоичном коде, прежде чем Олли превращает умные микросхемы в груду расплющенного металла.

От страшного грохота Норрис и я застываем на месте. Обернувшись, мы наблюдаем, как Электриков «форд-транзит» завершает свой тормозной путь ровнехонько на результате всей нашей ночной работы.

Олли выпрыгивает из фургона, отряхивая джинсы.

— Видали, блин? Чуть яйца себе не спалил! Правду говорят, курить вредно, — возбужденно трещит он и только теперь замечает кучу искореженных железок и проводов, на которой только что припарковался. — Какого…

Мэл выходит из-за мусорного контейнера.

— Ну что, на сегодня хватит? Между прочим, за углом есть неплохой индийский ресторанчик. Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением насчет ужина, Бекс.

Норрис также находит эту мысль привлекательной.

— Можно мне с вами? — с надеждой спрашивает он.

* * *

После нескольких кружек пива и луковых бхаджи я нахожу утешение в порции цыпленка под соусом карри с жареной картошкой, тогда как Мэл утверждает свое моральное превосходство при помощи чечевицы и блюда под названием «саагалу», а проще, картофеля со шпинатом.

— Адриан, не хочу тебя пилить, и все-таки: сколько лет ты еще будешь лазать по водосточным трубам? — интересуется она.

Обдумывание вопроса занимает у меня довольно длительное время. Вывези мы сегодня компьютеры, я ответил бы гораздо быстрее.

— Наверное, не много, — неохотно признаю я.

— Тогда не пора ли тебе распланировать свое будущее по-человечески и придерживаться этого плана? — седлает Мэл своего любимого конька, быстро забыв о нежелании меня пилить. Видя, как я поник, она решает разбавить нотацию словами ободрения: — Я совершенно искренне считаю, что ты мог бы добиться успеха, если бы только захотел.

— Думаешь?

— Уверена! — с жаром заверяет Мэл. — Главное, не перепутай пути, иначе превратишься в конченого алкаша, за плечами у которого тюремный срок и разбитая жизнь.

— Хочешь сказать, я — хозяин собственной судьбы?

— Хм-м, у тебя неплохо развита образная речь. Стоит попробовать силы в области связей с общественностью, — советует Мэл.

— Я бы справился, — уверенно киваю я. — Из меня вышел бы знатный пиарщик!

— Вот и займись делом. Если тебя посадят, я дожидаться не стану! — предупреждает Мэл, слегка омрачая атмосферу.

Эту угрозу я слышал тысячу раз, но никак не могу понять, говорит Мэл всерьез или просто пугает меня. Еще пару лет назад я бы поставил свою квартиру (хорошо, ее квартиру) на то, что моя подружка блефует, но сегодня уже не уверен в этом. Полагаю, мы стали старше, а время творит чудные вещи с людьми, в особенности с женщинами. Когда им чуть за двадцать, больше всего на свете они обожают носиться на мотоцикле, сидя позади какого-нибудь безбашенного бунтаря, хлестать пиво из горлышка и показывать сиськи пассажирам автобусов. Это весело, это опасно и именно это еще совсем недавно им запрещали делать родители. Однако проходит время, биологические часы тикают, и в тридцать четыре, когда у большинства женщин на обеих грудях уже висят младенцы, забава с демонстрацией сисек вдруг перестает быть «секси». Ах, в тридцать четыре это очень печально. Безбашенный бунтарь, сам того не подозревая, терпит поражение и из героя превращается в неудачника… Мэл еще нет тридцати четырех, пока нет. И все же, будучи женщиной, которая схватилась за трос стремительно поднимающегося ввысь аэростата, Мэл уже осознала: чем дольше она будет держаться за эту веревку, тем труднее будет в конце концов разжать руки.

— Ты оба съешь? — спрашиваю я у нее, тыча пальцем в тарелку, где лежат два треугольных пирожка с овощами, но Мэл отчего-то меня не слышит и напряженно смотрит в окно.

Я оборачиваюсь поглядеть, что ее так заинтересовало, и вижу — кого бы вы думали? С улицы на нас пялит глаза Соболь.

— Кстати, вот тебе и убогий, — хихикаю я. — Бросим ему картошки?

Мэл вдруг приходит в крайнее волнение.

— Господи, Бекс, я совсем забыла! Костюм! — в панике подскакивает она.

— Чего? — переспрашиваю я, глядя, как Соболь направляется к входу в ресторан.

— Он знает, что ты спер костюм в «Марксе и Спенсере». Он искал тебя весь день! — сумбурно объясняет Мэл, и тут меня прошибает.

— Я ничего не воровал, честное слово, — убеждаю я свою девушку, срывая пиджак со спинки стула и лихорадочно заталкивая его под стол.

— Бекс, ты прячешь краденый костюм и лжешь мне в лицо, — замечает Мэл.

— Что? А, ну да, — доходит до меня очевидный факт. — Знаю, знаю, у меня проблема.

Соболь входит в зал и останавливается возле нашего столика. Вид у него, что весьма необычно, чрезвычайно довольный.

— Привет, Бекс. Добрый вечер, Мэл.

— Добрый вечер, сержант. Не хотите чечевичную лепешку? — предлагаю я.

— Нет, спасибо. На работе не положено, — сухо отвечает Соболь. Зуб даю, он прямо-таки выше стал, приподнялся на миллиметр-другой.

— А мы думали, вы зашли вечерок скоротать, — разочарованно произношу я.

— Увы, чисто по службе. Не сомневаюсь, Мэл уже обо всем тебе рассказала.

Мэл в приступе отвращения бросает на стол салфетку и берет сумочку.

— Знаете, что, сержант? Пожалуй, я пойду попудрю носик. Мне надоело выслушивать его жалкое вранье! — рычит она и, цокая каблуками, удаляется в направлении Бенгази.

Соболь смотрит ей вслед, потом корчит мне рожу.

— Ну вот, расстроил девушку.

— Да будет вам, сержант. Сами знаете этих баб: иногда просто удавить хочется, — раздраженно говорю я. — Ладно, что там стряслось?

Соболь не отвечает. Он с преувеличенным вниманием рассматривает мою рубашку и галстук, смакуя момент триумфа.

— Шикарно выглядишь, Бекс. Прибарахлился новыми вещичками? — с хищной улыбкой спрашивает Соболь.

— Что? Вы об этом старье? Моим шмоткам сто лет в обед. — Я равнодушно пожимаю плечами.

— Правда? Может, посмотрим на пиджачок? — предлагает он, в буквальном смысле облизываясь.