Книга Знак Хаоса, страница 34 – Роджер Желязны

— Вы действительно доверяете этому парню. Что бы вы без него делали?

— Были бы более нервными.

— Извини меня, — покачал он головой. — Я не привык иметь дело с живыми легендами.

— Ты мне не веришь?

— Мне не следовало бы тебе верить, но я верю. В том-то и беда.

Он замолчал, и мы свернули за угол и направились обратно к лестнице. Затем он добавил:

— Когда я был рядом с твоим отцом, дело обстояло так же.

— Билл, — когда мы начали подниматься по лестнице, сказал я, — ты знал моего родителя еще до того, как он восстановил свою память, когда он был просто обыкновенным Карлом Кори. Возможно, я выбрал к этому делу неправильный подход. Ты можешь вспомнить о том периоде его жизни что-нибудь, способное объяснить, где он сейчас?

Он на миг остановился и посмотрел на меня.

— Не думай, будто я не размышлял над этим. Я много раз думал, не мог ли он заниматься под именем Кори чем-нибудь таким, что должен был выполнять после того, как его дела в Амбере будут закончены? Но даже под своим псевдонимом он был человеком очень скрытным. А также парадоксальным. Он много раз служил во многих родах войск и это предположение кажется вполне логичным. Но иногда он писал музыку, что идет вразрез с образом крутого сержанта.

— Он прожил долгую жизнь. Многое узнал, многое испытал.

— Именно. Вот поэтому-то так и трудно догадаться, во что он может быть замешан. Раз или два, опрокинув несколько бокалов, он упоминал о людях науки и искусства, в знакомстве с которыми я бы никогда его не заподозрил. Он никогда не был просто обыкновенным Карлом Кори. Когда я его узнал, он уже набрал несколько веков земных воспоминаний. Это создало характер слишком сложный, чтобы его можно было предсказать… Я просто не знаю, чем он мог заняться, если только занялся.

Мы продолжали подниматься по лестнице. Почему-то я чувствовал, что Билл знает больше, чем говорит мне.

Когда мы приблизились к столовой, я услышал музыку, а едва мы вошли, как Льювилла бросила на меня ехидный и недовольный взгляд. Я увидел, что еще не остыла еда и никто еще не присаживался.

Приглашенные стояли, разговаривая между собой, с бокалами в руках, и когда мы вошли, большинство из них взглянуло на нас. Справа играли трое музыкантов. Обеденный стол стоял слева, неподалеку от большого окна в южной стене, открывающего вид на славную панораму раскинувшегося внизу города. Все еще шел небольшой снег, накидывая прозрачную вуаль на все.

Льювилла быстро приблизилась ко мне.

— Ты заставляешь всех ждать, — прошептала она. — Где девушка?

— Корал?

— А кто же еще?

— Я не знаю, куда она направилась, — уклончиво сказал я. — Мы расстались пару часов назад.

— Ну, так она придет или нет?

— Я не знаю.

— Мы не можем больше затягивать ожидание, — заявила она. — И теперь порядок мест для гостей пошел прахом. Что ты сделал, переборщил с удовлетворением?

— Льювилла!

Она пробурчала что-то непонятное на шепелявом языке Рембы. А затем отвернулась и направилась к Виале.

— У тебя куча неприятностей, парень, — прокомментировал Билл. — Давай опустошим бар, пока она перетасовывает порядок мест для гостей!

Но к нам уже приближался слуга с парой бокалов вина на подносе.

— «Лучшее Бейля», — заметил он, когда мы взяли их.

Я пригубил и увидел, что он прав. Это меня немного приободрило.

— Я не всех тут знаю, — сказал Билл. — Кто такой тот парень с красным кушаком около Виалы?

— Это Оркуз, премьер-министр Бегмы, — сообщил я ему. — А болтающая с Мартином довольно привлекательная леди в желто-красном платье — его дочь Найда. Корал, та, из-за которой мне только что досталось, — ее сестра.

— Угу. А кто та рослая белокурая леди, хлопающая ресницами Жерару?

— Не знаю. И также не знаю, кто та дама и парень справа от Оркуза.

Мы смешались с толпой и Жерар, выглядевший, возможно, чуточку неуместно в слоях пышного кружевного наряда, представил нам стоявшую рядом с ним даму, оказавшуюся Дретой Ганнель, помощницей посла Бегмы. Помоложе ее была высокая дама, находившаяся неподалеку от Оркуза — ее звали, насколько я помню, Ферла Квист. Стоявший с ней парень был ее секретарем, с именем, звучавшим примерно как Кейд. Пока мы смотрели в том направлении, Жерар попытался улизнуть и оставить нас с Дретой и Ферлой. Но последняя схватила его за рукав и спросила что-то про Флот. Я улыбнулся, кивнул и отчалил. Билл тоже не замедлил сделать это же.

— Господи боже! А Мартин изменился! — объявил вдруг он. — Он выглядит, словно член рок-группы на видеофильме. Я его еле узнал. Всего на прошлой неделе…

— Прошло больше года, — поправил я. — Для него. Он искал себя на какой-то уличной сцене.

— Интересно, нашел ли?

— Не имел еще возможности спросить его об этом, — ответил я. Но на ум мне пришла одна странная мысль. Я отложил ее в долгий ящик.

Тут музыка стихла и Льювилла, прочистив горло, подала знак Хендону, и тот объявил о новом порядке мест. Я оказался на стороне, противоположной голове стола, и позже узнал, что Корал должна была сидеть слева от меня, а Кейд — справа. И также я узнал потом, что Льювилла попыталась в последнюю минуту вызвать Флору и усадить ее на место Корал, но Флора не принимала никаких вызовов.

И потому сидевшая во главе стола Виала усадила Льювиллу справа от себя, а Оркуза слева, с Жераром, Дретой и Биллом после Льювиллы. И Ферлой, Мартином, Кейдом и Найдой после Оркуза. И пришлось мне проводить Найду к столу и усадить ее справа от себя, в то время, как Билл уселся слева от меня.

— Суета, суета, суета, — тихо пробормотал Билл, и я кивнул, а затем представил его Найде как советника королевского Дома Амбера. Это, похоже, произвело на нее впечатление и она принялась расспрашивать его о работе. Билл стал очаровывать ее рассказом о том, как однажды представлял интересы собаки в споре о разделе наследства, не имевшего никакого касательства к Амберу, но являвшегося хорошим способом занять внимание. Он немного рассмешил ее, а также прислушивавшегося Кейда.

Подали первое, и музыканты снова принялись тихо играть, что сократило дальность слышимости наших голосов и перевело разговор на более интимный уровень. Билл тут же просигналил, что хочет мне что-то сказать, но Найда на пару секунд опередила его и мне пришлось слушать ее.

— Насчет Корал, — тихо сказала она. — У меня сложилось впечатление, что она неравнодушна к событиям, которые происходят в Доме Амбера.