Онлайн книга «Мусорщик»
|
Это очень тихо было сказано: «Андрей!» — но он услышал, обернулся и посмотрел в бледное Катино лицо. Метрах в двадцати Кравцов говорил по телефону… докладывал, что все у нас о’кей. — Да, Катюша… — Андрей, прости меня. — За что? За что я должен тебя простить? — За… все. Я очень перед тобой виновата. Обнорский вздохнул, обнял Катю и поцеловал в сжатые губы. Она отпрянула. — Ладно, — сказал Обнорский, — потом поговорим… когда вернусь. Разберемся, что — кому и где — чего… Она посмотрела странным взглядом и ничего не ответила. Слева не спеша приближался Кравцов с телефоном в руке. Из «фольксвагена» вышла Лена. Подошла, чмокнула Катю в щеку. Ах, как трогательно, язвительно подумал Андрей, но не сказал ничего… неуместно как-то, цинично… и, пожалуй, жестоко по отношению к растерявшейся женщине. — Извольте прощаться, — весело сказал Кравцов, — пассажиров просим занять свои места, провожающих выйти на перрон. — Прощайте, — сказала Катя, не глядя на мертвецов. Повернулась и пошла к «саабу». — Да не переживайте вы, Екатерина Дмитриевна, — произнес ей вслед Валентин. — Все будет хорошо, до России рукой подать. Катя села в «сааб», негромко хлопнула дверца. Кравцов покачал головой, но промолчал… Трое приговоренных к смерти сели в «фольксваген». Негромко забормотал дизель, вспыхнули фары. Микроавтобус выехал со стоянки. Андрей обернулся и посмотрел назад. Светлосерый «сааб» четко выделялся на фоне леса. Он выглядел пустым. * * * Катя сидела, сцепив на рулевом колесе руки. Она смотрела, как уменьшается «фольксваген», поблескивая задним стеклом. Он становился все меньше… меньше… и вот исчез. Она взяла в руки свой «эриксон», достала записную книжку и набрала четырнадцатизначный номер. Когда трубку сняли, Катя сказала: — Они выехали. Только что взяли груз… да, в полном объеме, три с половиной… да. Микроавтобус «фольксваген» бежевого цвета, номер… в машине трое: двое мужчин и женщина. Описания мужчин у вас есть. Женщина — блондинка лет тридцати… красивая… Оружие? Не думаю, что у них есть. Тем более что их все равно будут встречать. Отбой. * * * Катя выключила «трубу», пустила движок и поехала в сторону, противоположную той, куда укатил «фольксваген». «Фольксваген» выскочил на трассу Е-18, бойко пошел на восток, на Россию. «Первый транш» ехал к своему получателю. Светило солнце, асфальт просох. Просохли и скалы на северной стороне, дороги. Над ними курился легкий парок. Кравцов вставил в магнитофон кассету с Розенбаумом, начал расспрашивать Лену про плавание на пароме. Лена спросила: «А ты что — никогда на пароме не плавал?» — «Нет», — ответил Валентин и солгал. Именно на пароме он провел одну из ликвидации. Он, собственно говоря, только страховал, а предателя из Минэнерго выбросил за борт Саня Берг. Приглушенный вскрик, падение крупного тела со средней палубы и — все! Проблема закрыта… Сейчас Саня Берг сидит в «Das graue Haus» [4] в Вене. — Нет, — сказал Кравцов, — на пароме плавать не доводилось… Кстати, Андрей, у вас что — нет никакого багажа? — Весь мой багаж в карманах: сигареты, зажигалка, телефон… Да и он в Финляндии бесполезен. — Отсутствие багажа всегда вызывает интерес таможни. Придется купить вам сумку и какое-нибудь барахлишко. Чтобы вы у нас белой вороной не выглядели… Это за счет фирмы, так что вы не разоритесь. — Благодарствую, — ернически ответил Андрей. — Не за что, — так же ернически сказал Валентин, — считайте, что это командировочные. Скоро Ловиса, заедем туда за резиной, заодно и прибарахлимся. В городке с названием Ловиса Кравцов купил в специализированном магазине три комплекта бэушной шипованной авторезины. — Зачем тебе столько? — спросил Андрей, глядя на гору колес в грузовом отсеке, — Они мне на хрен не нужны, Андрей. Зато любому таможеннику понятно: челноки-мелочевщики. Просек? — Просек. Потом заехали в местный торговый центр… Разбрелись. Андрей вспомнил слова Кравцова: за счет фирмы… Усмехнулся и пошел в отдел мужской одежды. Выбрал две сорочки от «Хуго Босса», джемпер от Версачи, шикарный «Жиллет» и флакон туалетной воды. Все это нужно было куда-то сложить — не повезешь же в универмаговской тележке. Андрей подумал и выбрал шикарную сумку из натуральной кожи… «Ну, хватит, пожалуй. Не то моих „спонсоров“ удар хватит!.. Впрочем, я бы по этому поводу нимало не расстроился». Он покатил тележку в сторону касс. Проходя мимо отдела игрушек, он наткнулся глазами на… глобус. Большой, яркий, стилизованный под старину: в океанах плавали парусные корабли, киты и чудовища, вулканы выбрасывали огонь и клубы дыма. Обнорский остановился, бросил тележку в проходе и подошел к глобусу. Он приставил указательный палец к экватору и крутанул. Огромный — диаметром более полуметра, — массивный земной шар плавно двинулся. Проплывали океаны с чудовищами, материки со слегка выпуклыми горами и огнедышащими драконами, с несуществующими островами и проливами. Этот глобус был совсем не похож на тот, что подарили ему в детстве. Тот, старый, маленький, выцветший и потертый, болтающийся на оси, до сих пор стоит дома на подоконнике… Этот глобус совсем другой. Но точно так же от него веет одиночеством. Сбоку подошла продавщица в фирменном зеленом костюмчике и что-то сказала. Андрей вздрогнул и обернулся. Он смотрел непонимающим взглядом. Продавщица снова что-то сказала. Земной шар все еще вращался… — Антеекси, ен юммаря суоми [5] , — сказал Обнорский. Эта была единственная фраза по-фински, которую он знал. Продавщица улыбнулась и отошла. Глобус остановился. Андрей взял свою тележку и покатил ее к кассам. Там уже ожидал Кравцов со спиннингом в руках. Когда кассир подсчитала стоимость покупок Обнорского, Валентин присвистнул: — Ох, не слабый у вас, Андрей Викторович, аппетит! — Так ведь и командировка у меня длительная. — Ой ли? Всего-то неделя, Андрей. — Нет, Валя, моя командировочка началась в сентябре 1994-го. А когда закончится — бог весть… Кравцов усмехнулся, подумал, что, пожалуй, журналист прав. Он расплатился, убрал в бумажник чеки. Лена уже ждала возле автобуса. — Далеко до границы? — спросила она. — Сто километров, — ответил Кравцов. * * * Зазвонил телефон, и Наумов сразу взял трубку. — Николай Иваныч, — сказал Семенов весело, — наши друзья часа через полтора будут на границе. Ты готов к встрече? |