Онлайн книга «Ребус. Расшифровка»
|
Это сказал тот же самый, правда, уже чуть подуставший голос, в котором бригадир, тем не менее, различил победные нотки. – Во дела! – почесал затылок Нестеров. – Похоже, наши-то ядрену атаку отбили! Очередного Пауэрса прищучили! Отбой Минску! – Во! А ты еще узнавать хотел! – ворчал Прокопенко, не слезая со скрипучей раскладушки. – Может, кто к ордену приставлен? – ерничал Нестеров. – Ага, с закруткой на спине, – уже сквозь сон парировал прапорщик. Остаток сна был недолгим, ибо уже без пятнадцати шесть в отдел прискакал дежурный по Управлению начальник отдела кадров майор Шлемин. Майор был выбритый, строевой и резвый. Ужасом, летящим на крыльях ночи, он ворвался в дежурку и объявил тревогу. – Что вы голос повышаете? Мне что, коней седлать?! – недовольно пробурчал Прокопенко и принялся искать журнал, по которому надо было обзванивать сотрудников. – Сергеич, ты случайно не в курсе, где наш главбух? – Не главбух, которая с толстой жопой и в очках, а гроссбух, который прошитый и с пронумерованными страницами, – назидательно поправил Нестеров. – А я почем знаю? – Вы что? Команду «Минск-520» не принимали? – ужаснулся Шлемин. – К шести часам все сотрудники должны быть на своих рабочих местах! – Да принимали мы, и «Минск», и «отбой Минску», и город Брест «с боем брали», – проворчал прапор. – За сутки чего только ни напринимаешь… А, вот он, главбух, нашелся. За сейф, гад, завалился. – Журнал должен храниться не за сейфом, а в сейфе. Вы, вообще, в этом году зачет по секретному делопроизводству сдавали? – А сегодня тревога нейтронная, али так – пехотно-полевая? – поинтересовался Нестеров, просматривая сообщения телетайпа. И вслух, дабы перевести огонь проверяющего на себя, начал без разбору зачитывать сообщения с ночной сводки: – …Неизвестный преступник открыто похитил с прилавка магазина, по адресу Космонавтов 28. корп. 1 коробку конфет стоимостью 36 рублей! Приметы: ХТС, 170 сэмэ! Что творят! Надо бы на контроль взять!.. Так. Во Всеволожское РУВД обратился гражданин Мурашкин Андрей Николаевич, 1962 года рождения, с заявлением о том, что, будучи в состоянии алкогольного опьянения, при переходе через реку Морья в районе деревни Леспари упал в реку Морья. Попытки извлечь из воды ружье положительных результатов не дали… Вишь, как обернулось! Сегодня тревога, а народ не вооружен! – Вы глумитесь? – поднял брови Шлемин. – Просто читаю информацию. Продолжить? Тут вон еще голень выловили, не поймут чью – видать, никому не подходит. – Не надо читать! – отчеканил проверяющий. Наконец в отдел потянулись сонные сотрудники, поднятые в ружье не тревожным зовом из Минска, а местной системой оповещения, накануне наспех разработанной подполковником Копытовым. Впрочем, к назначенному часу пришли не все, а лишь те, кто непредусмотрительно поднял трубки телефонов. В результате вместо к 6:00 в полном составе отдел собрался лишь к 8:30. – …Можно было и не тревожить! Все одно к девяти на работу, – ворчал Пасечник. – Вот, вижу старые кадры! Опыт! И тревожный чемоданчик с собой! – обрадовался Шлемин, заприметив в руках Николая Григорьевича портфель. – Ну-ка, покажите молодежи, что там у вас? – чуть игриво и подобострастно начал проверяющий. – Чего показывать-то? Знамо что – все необходимое для тревоги, как учили, – постарался отмахнуться Пасечник и с хрустом сжал ручку старого, потертого дипломата. Давным-давно опытным путем было установлено, что в этот самый дипломат влезало одиннадцать бутылок портвейна по 0,7 литра. – Ну, не скромничайте, – Шлемин ловко и корректно выхватил дипломат и открыл. В портфеле лежали: носки, толстые, шерстяные, давно не вонючие (одна пара), стухший огурец в полиэтиленовом пакете (одна штука), логарифмическая линейка (одна штука). Больше в дипломате ничего не было. – А я предупреждал, – буркнул под дружный гогот Пасечник. – А линейкой мы будем рассчитывать траекторию полета ракет пентагоновских стервятников, – пояснил Нестеров. – Братцы, чего-то шмалью завоняло! – повел носом Эдик Каргин. – Признавайтесь, кого тревога с толчка подняла? Руководство отдела пыталось сохранить лицо и наладить дисциплину. Поначалу получалось плохо, но затем за дело решительно взялся Копытов, и народ удалось утихомирить и построить. После этого слово взял шокированный столь откровенным разгильдяйством Шлемин, который оповестил народ, что тревога учебная, а район их дислоцирования… – В Минске! – сообразил прапорщик Прокопенко. – Слушайте, вы как ПФЛ прошли? – не выдержал Шлемин. – А меня спросили, люблю ли я Родину и не ссусь ли по ночам? Первое – да, второе – нет! – отрезал Прокопенко и получил подзатыльник от Копытова. – Район вашего дислоцирования находится не в Минске, а в Сосновом Бору, в тридцати километрах, деревня… – продолжил проверяющий. – Большое Жабино, – послышалось из подобия строя. – Деревня Кохрино!!! – взвизгнул Шлемин. – А вы, товарищ майор, небось, как всегда, в бункере под Смольным? – опять раздался звонкий голосок. – Кто говорит?! – сорвался майор. – Все говорят! – парировали ему. – У меня вопрос… – попытался взять себя в руки проверяющий, обращаясь в первую очередь к руководству отдела. – Нет уж, это у меня вопрос! – вышел из строя Лева Трушин. – Пожалуйста! – При какой температуре зимой оркестр может не выходить на строевой смотр? – Товарищ Копытов, вы можете унять личный состав?!!! – завопил майор. Копытов схватил Трушина за шкирятник и потащил в свой кабинет. – А что?! Это в уставе прописано! – отмахивался Лева. Дисциплина снова рухнула. Вокруг майора Шлемина сгрудился личный состав отдела. Прямо как перед эстрадной артисткой на фронте. – Разрешите песню: «Смело мы в бой пойдем за власть Советов…» – А я вот тут стихи на злобу дня сочинил… – Товарищ майор, как вы думаете, имеет ли моральное право служить в органах разведенный?… Шлемин позорно бежал, а затем очень долго писал рапорт, на котором были поставлены угрожающие резолюции. Забегая вперед, скажем, что прапорщику Прокопенко не было ничего. А вот Леве Трушину было – его заставили мыть окна в дежурной части. Зато Пасечник выкинул огурец. Он догадался, откуда такая вонь в коридоре… * * * Поскольку день был изначально скомкан тревогой, руководство отдела решило дать на сегодня отбой по всем объектам и вместо этого устроить массовые учебно-просветительские занятия для личного состава. Тем более, что в свете утренних событий вскрылись многочисленные пробелы в профессиональном образовании «грузчиков» – причем как молодых, так и заслуженных. |