Онлайн книга «Тульский - Токарев. Часть №1»
|
…Тульский с любопытством разглядывал стены и мебель. На большом письменном столе стояли рамки с фотографиями — у него дома были такие же, мать говорила, что такие рамки называются «модерн». На одной из фотографий он увидел парня, завязывающего кеду и лукаво улыбающегося… «Необычная фотография, — подумал Артур. — Странно, какое лицо… Лицо-то!!!..» Остолбеневший Тульский беспомощно оглянулся и увидел на батарее черные перекрученные бинты, какими обычно пользуются боксеры. Артур подошел и потрогал их — бинты давно просохли, они были жесткими от въевшегося в них пота. — Не сомневайся, бинты боксерские… Тульский обернулся — в дверях комнаты стоял с чайником Василий Павлович. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, наконец Токарев вздохнул и сказал: — Ты садись. Давай-ка, действительно, — чайку попьем. Полагаю, ты все мои «секретные документы» увидел? Артур молча кивнул. — Он? Еще один молчаливый кивок. — Та-ак, понятно… Ну, как ты понял уже, мы с Артемом Васильевичем немного родственники. А посему — расскажи нормально, что происходит. Или уже поздно? — Да ничего не поздно! — чуть руками не замахал от всех этих перипетий изрядно ошалевший Тульский. — И «жары»-то особо никакой нет… …Артур рассказал все, утаив, разумеется, лишь про Варшаву. Начальник ОУРа дослушал, покачал головой, потом спросил почти без вопросительной интонации: — Как я понимаю, информация ни от какого не от агента? — Не от агента… А откуда вы?.. Токарев лишь вздохнул и посмотрел на опера, как на дебильного: — Кто-то из пострадавших — знакомый… Просил жалом поводить? Да ты не жмись, я же вот — не стал перед тобой ваньку валять и втемную тебя расколбашивать да запутывать… Так что — знакомый? — Примерно так, — выдавил Тульский. — Тогда все сходится, — почесал в затылке Василий Павлович. Артур не понял, что, собственно, «сходится», но для солидности кивнул: да, дескать, действительно сходится… Потом они пили чай, грызли сушки и долго говорили — о жизни вообще, об Артеме и о самом Тульском. Единственно что — не выпивали. Токарев из этой беседы многое если не узнал, то понял про жизнь Артура, поражавшего тонким знанием преступного мира в сочетании с полным непониманием основ оперативно-розыскной работы. Второе было намного естественнее первого… После рассказа с подробными эмоциональными нюансами о судимости Артема Тульский даже зауважал его — Артур ведь и сам в молодости сколько раз проделывал такое, — а вот не попался! И если бы только «такое»! «А парень — надежный, — подумал про себя начальник розыска. — Такой не сдаст, будет молчать». «А мужик-то — мировой», — решил в это же время Артур, и они не сговариваясь вдруг улыбнулись друг другу… Напоследок Василий Павлович коснулся дела: — Ты своим знакомым передай, что у «Аметиста» драк больше не будет… Я… Я сам решу этот вопрос. — Хорошо, — кивнул Артур. — Конечно, Василий Павлович… — Так, теперь с Артемом… Как, ты говоришь, с ним договорился? — Ну, — чуть замялся Тульский. — Ну, что он позвонит мне в конце недели, и мы… — Считай, что он уже позвонил, — перебил его начальник ОУРа, — звонил тебе, а попал на меня… Я с ним сам… поговорю! Лады? — Лады… Артур подумал о том, что самое время бы было сейчас заявиться домой и Артему — сценка сложилась бы сильная… Видимо, о том же самом подумал и Токарев-старший, явно не хотевший, чтобы встречу отца и сына наблюдал кто-то еще — пусть даже и такой клевый парень, как младший лейтенант Тульский. Артуру вообще показалось, что начальник розыска не хотел бы каких-либо дальнейших контактов между молодыми людьми. Ну, что же — нет так нет… Тульский засобирался, вспомнив вдруг про срочные неотложные дела. Провожая его до дверей, Василий Павлович сказал: — Я теперь с тебя на службе спрашивать вдвое буду — но научу! А тебе — спасибо за понимание. Если сам поскользнешься — или из друзей кто — я руку подам! И протянул Артуру руку. …Спускаясь по лестнице, Тульский гордился — и собой, и вообще. Ему нравилось, что в его жизни есть настоящие и очень интересные люди. Варшава и Токарев… Они такие разные… и похожи друг на друга, как две противоположности… Отправляясь прямиком к Варшаве, Артур четко решил, что ничего про Токарева говорить не будет. Иначе — это было бы предательством… В конце концов, ведь и Варшава не сказал ему всего — про бритву, например, которой парня в больницу отправили… Вору Тульский отрапортовал коротко: — Вопрос закрыт. Если дело не в самом золоте… Варшава аж чуть пивом не поперхнулся (их встреча происходила в «Бочонке»): — Не столько в золоте… Есть силы откусить себе — без стеснений. Артур мотнул подбородком: — Не ради этого старался… Я обещаю — не будет больше ни боксеров, ни конфликтов! Вор дернул бровями так, как умел только он: — Да что ты говоришь! А не рано ли гарантировать?! Тульский посмотрел Варшаве в глаза и упрямо повторил, выдерживая сверлящий взгляд: — В данном случае — могу! Вор понял, что за словами опера не пустое бахвальство, более того, почувствовал он и некую тайну, некий секрет, от которого Артур старательно и очень неуклюже старался отвести разговор. Варшава хмыкнул: — Ну, а что за люди-то эти лиходеи — подскажешь? Тульский кивнул: — Это… молодежь, за ними никого нет. — Команда «Гидраэр» против «Торпэдо»? — Где-то так… — «Где-то» — у бабки на огороде, а нам нужно в самый аккурат… Ну, ладно… Пока счет 1:0 в твою пользу. Не стану лгать, ожидал, что будет 0:5. В этой похвале была спрятана насмешка, Артур ее услышал и буркнул в ответ: — Тоже кое-что умеем. Варшава с энтузиазмом закивал: — Да-а, в уголовке копошиться — это тебе не шапки ондатровые срывать. — Учусь помаленьку… Посидели несколько минут молча, прихлебывая пиво. Наконец Варшава, разряжая еле заметное напряжение, возникшее за столом, сказал: — Ну, что же… Тебе видней. Поживем — увидим. Но — запомни: ты никому не был должен, а сейчас — ответственность на себя берешь. Есть в жизни рубеж, когда шутки заканчиваются… Что же касается нюансов — я же не настаиваю, чтоб ты мне их пересказывал… так, любопытно… Артур отставил кружку в сторону и старым шпанским жестом зацепил большим пальцем свой верхний клык: — Не мой секрет… И я не от тебя скрываю… Была бы хоть капля опасности тебе — Родину бы продал! Веришь? |