Книга Убийца внутри меня, страница 13 – Джим Томпсон

Я обернулся с улыбкой — весь такой дружелюбный и серьезный. Нехорошо, если кто-то на меня сердится, — во всяком случае, пока. А тому, у кого совесть нечиста, выходить из себя не стоит.

— Мне кажется, Хауард, мы тут все довольно негибкие, — сказал я. — Наверно, это потому, что наши места никогда слишком плотно не заселялись и человеку надо было дьявольски аккуратно себя вести, иначе его на всю жизнь запомнят. То есть в толпе ему никак не раствориться — он всегда на виду.

— И что?

— И то, что если человек там или женщина что-нибудь делает — ничего плохого, понимаете, мужчины и женщины всегда таким занимаются, — никогда не выдаешь, что тебе об этом известно. Ни за какие коврижки, потому как рано или поздно тебе самому занадобится такая же услуга. Понимаете, как все устроено? Только так мы и можем людьми-то оставаться и другим в глаза смотреть.

Он безразлично кивнул:

— Очень интересно. Ну все, Боб, приехали.

Шериф Мейплз съехал с дороги на обочину и остановился. Мы вышли, и Хендрикс кивнул на заросшую дорожку к старому дому Бранчей. Мотнул головой даже — а потом повернулся и посмотрел на меня:

— Видишь вон там след, Форд? Знаешь, от чего он?

— Ну да, по-моему, — сказал я. — От спустившей шины.

— Признаёшь? Ты, значит, допускаешь, что здесь мог бы оказаться такой след, если б у тебя спустило колесо?

Я сдвинул стетсон на затылок и почесал голову. Поглядел на Боба, чуть нахмурился.

— Я чего-то не очень понимаю, к чему вы, ребята, клоните, — сказал я. — В чем тут закавыка, Боб?

Все я, само собой, понимал. Я увидел, что разыграл все донельзя тупо. Догадался, как только увидел след в сорняках, и ответ у меня уже вертелся на языке. Но выпалить его сразу я не мог. Это надо было сделать полегче.

— Тут Хауард заправляет, — сказал шериф. — Может, лучше ему ответить, Лу?

— Ладно, — пожал плечами я. — Я же сказал уже. Такой след оставляет спустившее колесо.

— А тебе известно, — медленно произнес Хендрикс, — когда этот след оставлен?

— Понятия не имею, — ответил я. — Я знаю только, что это не от моей машины.

— Да ты же вре… А? — Рот Хендрикса глупо приоткрылся. — Н-но…

— Когда я с шоссе сворачивал, у меня колесо не спускало.

— Погоди-ка секундочку! Ты…

— Может, секундочку погодить лучше тебе? — перебил его шериф Боб. — Я не припомню, чтоб Лу нам говорил, будто у него колесо спустило тут, на Деррик-роуд. Я вообще ничего такого не припоминаю.

— Если я и сказал, — встрял я, — то, ей-богу, я не нарочно. Само собой, я знал, что у меня прокол, — машину чуть повело. Но я свернул в проезд, когда колесо еще не спустило.

Боб кивнул и глянул на Хендрикса. Окружной прокурор вдруг стал очень деловито подкуривать. Не знаю, что было краснее — его рожа или солнце, выглянувшее из-за холмов.

Я опять почесал голову.

— Ну, — сказал я, — это, наверно, не мое дело. Но я очень надеюсь, что вы, ребята, не жевали хорошую шину специально, чтоб ее тут прокатить.

Хендрикс захлопал губами. Стариковские глаза Боба заискрились. Где-то вдали, милях в трех-четырех, раздалось «чпок-уффф» — и зарычал буровой насос. Шериф вдруг фыркнул, закашлялся и дико захохотал.

— Хо, хо, хо! — гремел он. — Черт тя дери, Хауард, да смешнее я ничего… хо, хо, хо!..

И тут Хендрикс тоже засмеялся. Сдержанно, натянуто поначалу, а затем уже открыто и бесстыдно. Я стоял и глядел на них, озадаченно щерясь, будто сам хотел с ними посмеяться, только не понимал, над чем.

Теперь я был рад, что допустил такую тупую ошибку. Когда с тебя соскальзывает аркан, еще раз набросят его не сразу.

Хендрикс хлопнул меня по спине:

— Я проклятый дурень, Лу. Надо было сообразить.

— Скажите-ка… — Я сделал вид, будто меня только что осенило. — Вы что, хотите сказать, думали, это я?..

— Конечно, мы так не думали, — ласково произнес Боб. — Ничего подобного.

— Просто надо было проверить, — пояснил Хендрикс. — Нам нужно было получить ответ. Ладно, ты с Конуэем ночью недолго разговаривал, так?

— Нет, — подтвердил я. — Мне показалось, как-то не время для долгих бесед.

— Так вот, а я с ним разговаривал, Боб, да еще как. Вернее, он разговаривал с нами. Просто рвал и метал. Эта женщина — как ее фамилия, Лейкленд? — считайте, мертва. Врачи говорят, в сознание никогда не вернется, поэтому Конуэю не удастся на нее всю эту кашу повесить. Ему, само собой, захочется найти козла отпущения — он будет хвататься за любую соломинку. Поэтому нам пришлось пустить его по другому следу — где что-нибудь выглядит… Э… хоть чуточку странно.

— Но, елки-палки, — сказал я, — тут же все прозрачно. Элмер пил, потом начал ее гонять по дому, ну и…

— Конечно. Но такого Конуэю признавать не хочется. И он не признает, если можно этого избежать.

В город мы все возвращались на переднем сиденье. Меня посередине зажимали шериф и Хендрикс; и вдруг мне в голову пришла безумная мысль. Может, я их и не обвел вокруг пальца. Может, это они разыгрывают меня — совсем как я разыграл их. Может, потому меня и посадили в середину, чтоб я из машины не выскочил.

Мысль чокнутая, конечно, и пропала тут же. Но я, не успев взять себя в руки, слегка вздрогнул.

— Колотит? — спросил Боб.

— Это от голода, — ухмыльнулся я. — Со вчерашнего дня не ел.

— Я б и сам перекусить не отказался, — кивнул Боб. — А ты как, Хауард?

— Было бы недурно. Только давай сначала в суд заедем?

— Ага, — хмыкнул Боб. — Да там только мимо проедешь, потом уже не выберешься никогда. Ничего, из ресторана позвонишь — и ко мне в контору заодно тоже.

Слух о том, что случилось, уже облетел город, и когда мы затормозили у ресторана, там шептались и пялились на нас. То есть шептались и пялились новенькие — рабочие с нефтепромыслов и прочие такие же. А старожилы просто кивали и занимались своим делом.

Хендрикс пошел звонить, а мы с Бобом устроились в кабинке. Заказали всем яичницу с ветчиной, а вскоре вернулся и Хендрикс.

— Вот же Конуэй! — рявкнул он, усаживаясь напротив. — Теперь ему загорелось эту бабу в Форт-Уорт самолетом отправлять. Говорит, здесь она не получает должного медицинского ухода.

— Да ну? — Боб мимоходом глянул в меню. — И во сколько он ее забирает?

— Я вообще не уверен, что он ее заберет! В этом деле все решаю я. Да на нее даже дела еще не завели, не говоря уж о предъявлении обвинений. Мы ничего не успели.

— Я тут никакой разницы не вижу, — сказал Боб, — раз она все равно помрет.

— Дело не в этом! А в том, что…