Онлайн книга «Телефон»
|
— Я слышал, адвокат Русотто сейчас в тюрьме палермской сидит. В «Уччардоне». — Ну и что из этого? Сегодня сел, завтра вышел. И потом, Орацио Русотто личность всеместная. — Не понял. — Это значит, что ему ничего не стоит одновременно в разных местах находиться. Кто-нибудь, допустим, говорит, что вечером такого-то дня Орацио был в Мессине. И тут же обнаруживаются сто человек, побожиться готовых, что тем же вечером он в Трапани был. Я понятно объяснил? Б (Танинэ — дон Пирротта) — Ты давно не исповедовалась, Танинэ? — С тех пор как замуж вышла, дон Пирротта. — Столько времени? Почему? — Правду сказать, сама не знаю. Видать, семейная жизнь отвлекает. — Погоди. Брак есть таинство. Как же одно таинство может мешать другому? — Правильно говорите. Тогда потому, может, что муж не одобряет. — Он что, в церковь ходить тебя отговаривает? — Нет, он про это молчит. Только один раз, когда я в церковь собиралась, смеяться стал. «Иди, говорит, сюда, я лучше знаю, какое тебе таинство надобно». И в спальню меня потащил. Тем дело и кончилось. — Богохульник! Нечестивец! Твой муж Пиппо будет гореть в адском огне. Верно люди про него говорят. — А что они говорят, падре Пирротта? — Что он с социалистами снюхался! С самыми страшными безбожниками на свете! — Злоязычат люди, не верьте им, падре! — Ладно, не буду. Но то, что ты мне рассказываешь!.. — Так ведь это он шутил, падре Пирротта. — Вы исполняете супружеский долг? — Ну… не знаю… О чем это вы, падре? — Вы делаете то, что делают муж и жена? — А как же! — Часто? — Разика три-четыре. — В неделю? — Шутите? В день, падре. — Да он осатанел! В него дьявол вселился! Бедная! — Почему «бедная»? Мне нравится. — Что ты сказала? — Что мне нравится. — Танинэ! Подумай о душе! Тебе не должно нравиться. — Но что я могу сделать, если нравится? — А ты сделай так, чтоб не нравилось! Порядочная женщина не должна испытывать удовольствие! Ты должна заниматься этим с мужем для того только, чтоб детей рожать. У вас есть детки? — Нет, падре, не выходит пока, но мы хотим. — Послушай, когда ты занимаешься этим с мужем, повторяй про себя: «Я делаю это не ради удовольствия, а чтоб Господу ребеночка подарить». Ты согласна? Женщине, жене не подобает испытывать удовольствие, иначе отношения с законным мужем превращаются в смертный грех. Помни об этом. Женщина не должна получать наслаждение, она должна плодиться. — Я не могу повторять то, что вы говорите. — Но почему? — Потому как это будет неправда, потому как я не могу врать перед Господом Богом. Разве только когда Пиппо сзади прилаживается… — Нельзя! Грех это! Церковь грехом полагает, если этим спиной к мужчине занимаются, хотя дети могут все равно родиться. — Что вы мне рассказываете, падре? Быть такого не может! Ежели вставлять, куда он вставляет, дети не родятся. — Матерь Божья! Ты хочешь сказать, что он это делает в другой сосуд? — Ну! — Социалист! Как бог свят, социалист! — К чему мешать социализм с тем, что вы сосудом называете? — К тому, что делать это в другой сосуд противоестественно. То же и к социализму относится: противоестественное явление! В (Пиппо — командор Лонгитано — Калоджерино) — Командор, ради бога, простите, что дома вас беспокою, но я не смог удержаться. — Что-то случилось? — Вот именно! Утром пришло письмо от синьора Кальтабьяно, он пишет, что в ближайшее время посылает из Палермо геодезиста для съемки местности. — Выходит, Орацио Русотто не подвел — сдвинул дело с мертвой точки. Так что теперь я в еще большем долгу перед ним. — А я перед вами и пришел отблагодарить вас. У меня есть правильный адрес Сасы Ла Ферлиты. — Откуда вы знаете, что теперь он правильный? Я тебе «ты» говорил или «вы»? — «Ты», дон Лолло, «ты». Адрес мне прислал наш общий друг — мой, стало быть, и Сасы. Сам Саса ничего про это не знает. Вот письмецо, гляньте. Прочитали? Хорошо. Для проверки я съездил позавчера в Монтелузу, там в префектуре брат Сасы работает. Я ему сказал, что имею желание помириться с Сасой, он поверил и дал мне его адрес. Получается, два человека не сговаривались, а адресок сошелся. — Правильный, выходит? — Виа делле Крочи, номер пять, квартира семьи Панарелло. Как видите, я в долгу не остался. Теперь мы с вами квиты. — Не спеши, Пиппо. — Разве мы не квиты? — Квиты на словах. А на деле будем квиты, когда я найду этого сукина сына. — В этот раз вы его поймаете, убей меня бог! Кстати, что вы ему сделаете, если сцапаете? — Интересно знать, почему это почти сразу после слова «убей» ты сказал «кстати»? О чем ты подумал? — Виноват, дон Лолло. Ни о чем не подумал. Но поскольку Саса все-таки мой друг… — Не будем кривить душой, Пиппо. Дружка своего ты мне продал, а я его у тебя купил. Правильно я говорю? — Правильно, дон Лолло. — А ежели я что купил, это теперь мое, и я могу делать с этим, чего хочу. Правильно? — Правильно, дон Лолло. — Вот и подумай, Пиппо. Прощай. — Целую руки, дон Лолло. — Калоджерино! Поди сюда! — Вот он я, дон Лолло. — Ты все слышал? — Все как есть. Виа делле Крочи, нумер пять, квартира семьи Панарелло. Прям сейчас еду в Палермо. — Нет. — Не ехать? — Нет. Откуда мы знаем, что нас опять не обштопывают? У меня такое подозрение, что в эту самую минуту Пиппо Дженуарди телеграмму своему дружку Ла Ферлите строчит. Упреждает его, чтоб опять переехать успел. Ты вот как сделай, выжди десяток дней, пусть все позабудется, и тогда уже двигай на эту самую виа делле Крочи. Если там Сасы не окажется, заглянешь на проспект Тюкери, а коли и здесь его не найдешь, ступай на площадь Данте. В общем, все квартиры обойди, где он жил. — Ну и головастый же вы человек, дон Лолло! А чего ему сделать, когда его найду? — Исполосуй ему морду. Этого достаточно. |