Онлайн книга «Расколотый берег»
|
В неприступной крепости появилась крошечная, еле заметная трещина. Не глядя на Старки, он утвердительно продолжил: — Вы возили Бургойна в зал в Северном Мельбурне. — В зал? Нет, только на Релли-стрит! — В зал «Товарищей». Вы понимаете, о чем я. Не выкручивайтесь, Старки! — Не знаю я, о чем вы. Кэшин подошел к другому двигателю. Простые устройства, он вполне мог бы научиться их ремонтировать. Ничего сложного — хороший суп сварить и то труднее. — Вашему отцу нелегко пришлось, когда завод продали. Стало тихо. Старки нервно закашлялся. — Не говорил он об этом никогда. Мне мать потом все рассказала. — А после он чем занимался? — Ничем. Умер, даже расчет не успел получить. Что-то серьезное с головой. — Печально, — заметил Кэшин. — Но я скажу, у кого что-то по-настоящему серьезное с головой, — у вас. Что вы все выкручиваетесь? Давайте рассказывайте мне об этом зале. — Не знаю я ни про какой зал! — Мне с Таем нужно поговорить, — сказал Кэшин. — Наедине. — Зачем это? — Он, может быть, что-то видел или слышал… Старки в упор посмотрел на Кэшина: — Ничего он не знает, приятель. Ни на шаг от меня не отходит. Кэшин пожал плечами: — Ну, посмотрим. — Тут такое дело, — заговорил Старки совсем другим голосом, — парень-то того… С головой у него не очень. Когда маленький был, она его с лестницы уронила. С тех пор и перемкнуло. В школу даже не ходил. — Пусть подойдет. Старки медленно почесал в затылке. — Ну ладно вам… Не трогайте его. Ему кошмары снятся, по ночам кричит… Пора было взять инициативу в свои руки. Кэшин видел, что Старки боится. — Трудно с вами. Позовите его. — Приятель, ну пожалуйста… — Позовите его, и все. — Я Хопгуду позвоню! — Послушайте, Старки, — сказал Кэшин, — Хопгуд вас все равно не защитит. Этим делом занимается город. А раз уж вы уперлись как баран, я с вашим Таем буду говорить не здесь и не в участке. Я отвезу его в Мельбурн. Соберите все, что нужно, — зубную щетку там, трусы, печенье. Он какое любит? В глазах Старки он заметил ненависть. Ненависть, животный страх и панику. — Не надо, приятель. Ну, прошу тебя, ну пожалуйста, ну… — Северный Мельбурн, дом на Коллет-стрит. Туда его возили? — Не возил, нет, ты же… — Не тяните резину. Мне еще ехать обратно. Или выкладывайте все, или зовите Тая. Мне некогда. Старки обвел взглядом сарай, как будто надеялся увидеть на стене спасительную надпись, и признался: — Ну да… Возил. — Последний раз когда? — Может, лет пять назад… Или шесть… — Часто? — Нет. — Каждый раз, когда бывали в Мельбурне? — Да, по-моему. — Как часто? Старки сглотнул слюну. — Раза четыре в год, пять… — А зал? — Не знаю я про зал. Кэшин услышал нотку металла в его голосе, опять вынул карточку Полларда, но не стал ее показывать: — Спрошу еще раз: вы знаете этого человека? — Знаю. — Как его зовут? — Артур Поллард. Он бывал в лагере. — А еще где вы встречались? — На Коллет-стрит. Я видел его там. Кэшин подошел к станку, провел пальцем по металлической детали, которую Тай обрабатывал напильником. — Поллард — извращенец, — сказал он. — Знаете? Он любит мальчиков. Мальчиков, не парней. Балуется с ними, ну и все остальное. А остального хватает, поверьте. Вы знали об этом, да, мистер Старки? Повисла тишина. Кэшин не смотрел на Старки. — Своего мальчика, случайно, не возили на Коллет-стрит? К Полларду, побаловаться? — Я тебя убью! — страшным тихим голосом произнес Старки. — Еще только раз… Кэшин обернулся. — Расскажите мне о Бургойне, — сказал он. Старки прижал руку к груди, лицо пошло пятнами, он еле сдерживал дыхание: — Не видел я ничего! Никогда! Правда, я никогда ничего не видел! — Так что с залом? — Один раз я там был! Забирал всякие бумаги, папки, все такое. Он велел сжечь. — Кто велел, Бургойн? — Ну да. — И где же вы их сожгли? — Там негде было. Сюда все привез. — Пап… Тай стоял в дверях и, нахмурившись, смотрел на них из-под густой светлой челки, которая доходила ему до самой переносицы. — Что такое? — Мама спрашивает, спагги-бол [38] к чаю нормально? — Скажи ей, что нормально, сынок. Тай ушел. Кэшин прошагал к двери и обернулся: — Не уезжайте пока никуда. Мы еще много чего хотим узнать. И о нашем разговоре никому ни слова. А побежите к своему драному Хопгуду, начнете языком молоть — вернусь, заберу вас с Таем и отправлю в тюрьму в Мельбурн. Посажу в разные камеры. Его — к тем, которые с собаками развлекаются. Вас тоже. — Не сжигал я ничего, — вдруг тихо сказал Старки. * * * Кэшин сидел за столом и перебирал содержимое картонных коробок, которые забрал у Старки. Где-то через полчаса он наткнулся на вырезанную из «Вестника Кромарти» фотографию. В правом верхнем углу газетного листа стояло число — 12 августа 1977 года. Заголовок над фотографией гласил: ГОРОДСКИМ МАЛЬЧИШКАМ ПОЛЕЗЕН СВЕЖИЙ ВОЗДУХ Подпись была такая: Тренер Роб Старки, лучший полузащитник Северного Кромарти, настраивает своих питомцев из лагеря «Товарищей» на победу в перерыве субботнего матча против команды Сент-Стивена. Городские дети, которые благодаря «Товарищам» имеют наконец возможность полноценно отдохнуть, проиграли со счетом 167:43. Но главное не победа, а удовольствие вдоволь подвигаться на свежем, бодрящем воздухе. Черно-белая фотография изображала мальчишек в заляпанных грязью шортах и темных майках. Ребята смотрели на своего высокого, крупного тренера, который держал в руке мяч и что-то им говорил. Коротко остриженные мальчишки жевали дольки апельсинов, и, судя по тому, как сильно сморщился тот, кто стоял ближе всех к фотографу, апельсины эти были очень кислые. |