Онлайн книга «Совсем другая жизнь»
|
Две штурмовые группы из подъехавших спецназовцев направились в подъезды. Бойцы входили в дом осторожно, водя автоматами по сторонам и прикрывая друг друга. Прочесав дом, спецназовцы обнаружили два трупа, развороченных так, будто животы покойников пропустили через мясорубку. Крупнокалиберные пули КПВТ валялись на полу и торчали в кирпичах. Рядом вразброс лежали четыре автомата и гранатомет. — У нас два чужих двухсотых, повторяю — чужих, — сообщил по рации старший группы спецназа. — Всего чужих было четыре или пять. Остальные ущли. Как поняли? Прием… Филин вместе с напарником лежал на пустыре позади стройки, заняв позицию для стрельбы. Внезапно впереди, метрах в пятидесяти, он увидел три тени, мелькнувшие вдоль забора, и, не мешкая ни секунды, нажал на спусковой крючок. Тук-тук, тук-тук. Тени упали. Лицо Филина обожгла гильза, вылетевшая из автомата офицера, что лежал рядом и тоже стрелял. — Блин, Генка, ты можешь осторожней? — прикрикнул на него Филин. — Извини, Костя, — сказал тот и выпустил еще одну очередь. В лицо опять полетели гильзы. — Да ты офигел, я же сказал тебе — не стрелять, — возмутился Филин. — Видишь — в меня гильзы летят! Хоть бы в сторону сдвинулся, вон места свободного сколько! — Че пристал? Не видишь: бой идет! — сосредоточенно проворчал Генка. — Какой на хрен бой? Мы замочили их уже. Иди проверь. — Сам иди. — Пошел на хрен, ничего не можешь… Эй бача, энжи бье! — последнюю фразу Филин крикнул громко (эй, парни, идите сюда — по-таджикски) и еще добавил на фарси, чтобы подняли руки, — тогда, мол, мы стрелять не будем. Тени лежали не шевелясь. — Прикрой меня, — бросил напарнику Константин и, пригибаясь, перебежками-переползаниями направился в сторону теней. Три парня лежали в траве возле кривых арматурин, торчавших из земли. Три трупа. — Передай: положили троих, — прокричал Филин товарищу, у которого была рация, а сам подумал: интересно, боевики или нет? Могли быть просто подростки, курившие анашу где-нибудь неподалеку. — Сообщают, что они тоже пятерых ухлопали, — ответил офицер. «Забавно», — со сдержанным скепсисом подумал Константин и сказал подошедшему Генке: — Запомни: не стреляй много. — Он сел на корточки перед трупами и принялся обшаривать одежду убитых. — Мы разведчики, — продолжал объяснять Филин. — Для нас главное — не завалить кого-то, а получить информацию. — Ага, лучше позволить им завалить нас? — стал спорить возвышавшийся над ним офицер. — Мы же не знали, есть у них оружие или нет. — Я не про то. Стрелять надо аккуратно. Желательно — одна-две пули на покойника, не больше. — Филин делился опытом с более молодым коллегой. — Если в карманах у него какие-то документы, то пули могут повредить их. Смотри, ты сейчас прострочил жмуриков, как швейная машинка, блин. Самый идеальный выстрел — в шею. Тогда и лицо цело для посмертной фотокарточки, и документы в карманах не повредишь. — Понял, — ответил Генка. — Тебе повезло, — сказал Константин, поднимая руку одного из убитых. Пальцы намертво сжимали маленькую видеокамеру. — Смотри, не задето. А если б я тебя не остановил, ты бы здесь все на фиг разнес. Рэмбо, блин… Он перекрутил пленку назад и просмотрел через глазок видеокамеры последнюю запись. Увидел, как пограничный автобус появляется из-за поворота. Граната летит к нему, как ракета из фантастических фильмов, и ударяется в борт. Автобус аж подпрыгивает. В общем, они убили тех. А кого завалили другие — надо было еще разобраться. — Дай фонарик, — попросил Филин Генку и выпрямился. Луч света выделил молодые лица убитых. Один постарше. Другим лет по пятнадцать-шестнадцать… Вдруг его пронзила острая боль-сожаление. Елки-палки: еще несколько минут назад он сжимал в объятиях самую прекрасную женщину на земле! А теперь… Парни, куда вы полезли? Зачем испортили такой замечательный вечер? Горький ком подкатил к горлу. * * * «Я — воин. Я прошел то, что вам и не спилось, — повторял Неизвестный вслед за Филином, — и уже никогда не приснится! Я положил кучу пароду. То были настоящие бойцы, не чета вам. Но я был лучше, быстрее, хитрее. И потому в загробном мире уже есть, наверное, целый квартал, заселенный «могши» покойниками. Да, я убивал. И ничуть не жалею, потому что это всегда было в честном бою. И в том заключалась моя суровая мужская работа. То был мой путь». * * * Казалось: за годы войны его душа полностью одубела. Но сейчас, после пережитой бури, что вихрем закружила их с Леночкой, ему впервые показалось, что он занимается чем-то грязным и неприличным. * * * «Надо найти Леночку, — решил человек утром, — пойду в милицию». — Как ее фамилия? — спросил сыщик в сером костюме. — Филина… или Мазурова. — Неизвестный вдруг понял, что не знает наверняка девичью фамилию Леночки. Кажется, он припоминает: Мазуров в свое время учился в Алма-Атинском пограничном училище, женился на местной девушке. У той в Казахстане осталась сестра. «Откуда я это знаю, убей, не помню, — подумал Неизвестный, — но Леночка, выходит, никогда не носила фамилию Мазурова. И если мы с ней почему-то не поженились или она не взяла мою фамилию, тогда… тогда беда…» — А отчество у нее какое? — Не знаю… Но попробуйте написать запрос в пограничную группу в Таджикистане. Там должны вспомнить. — Да уж проще на деревню дедушке, — проворчал сыщик. Проще было, конечно, начать искать Константина Филина. Но предчувствие подсказывало Неизвестному этого не стоит делать. Во всяком случае, пока… «А фамилию и отчество спрошу у Леночки в следующем сне», — решил человек… * * * Андрей Ветров сидел в пресс-службе и печатал на компьютере. Не в газету писал — для души. На вечере он был. Но ему там не понравилось. Пока он присматривался, сколько свободных дам и к кому из них можно было бы присоседиться, всех уже разобрали. Поэтому Ветрову стало грустно. «Эх, мать вашу, не цените вы поэта», — с печалью подумал он. И ушел. По суете, которая началась в управлении, он понял: что-то случилось. Причем — из ряда вон. Дежурные кричали в трубки телефонов: — Сколько трехсотых у вас? Повторите, сколько трехсотых? Есть ли двухсотые? Трехсотыми называли раненых, двухсотыми — убитых. «Что-то на границе?» — подумал Андрей. |