Онлайн книга «Совсем другая жизнь»
|
Источники разведки сообщали, что время набега перенесено. Сначала на день. Потом на два. По границе пошел шепоток: а может, вообще ничего не будет? Появились и недовольные — мол, зачем нас на усиление запрягли? Все праздники испортили… Андрей Ветров об этом и понятия не имел. Третьего мая он пошел в управление. Коленки дрожали — здесь его схватят и побьют за съеденные посылки. Но обошлось. Во дворе управления они столкнулись с Филиным. Разведчик был какой-то сам не свой. А время как раз клонилось к обеду. — Не пропустить ли нам по сто грамм в честь всенародного праздника? — предложил Андрей. — Все-таки отцы и деды кровь проливали. Маевки, кровавое воскресение и все такое… В общем, дело святое. Пошли в магазин. Неожиданно для Ветрова Филин согласился. Хотя чего странного? Невооруженным глазом было видно: человеку надо. В военторге они взяли бутылочку «живой воды», пару банок консервов и хлебушек. Положили все это в пакет. На выходе из управления встретили генерала Мазурова. — Георгий Остафьевич, мы пойдем, обсудим с журналистом вопросы взаимодействия, — ровным уверенным голосом объяснил Филин. — Думаю привлечь его к проведению психологических операций. Он может быть очень полезен. Вдруг пакет разорвался, и бутылка водки упала на асфальт. Не разбилась, но медленно покатилась. Все оцепенели, глядя на нее. Казалось, немая сцена растянулась на целую вечность… Однако в лице генерала ничто не дрогнуло. — Сходите, обсудите, — спокойно сказал он и ушел. — Тебе будет что-нибудь? — спросил Ветров, волнуясь за разведчика. — Ничего, — ответил бесстрастным тоном Филин. — Мазуров мужик понимающий. Как еще вопросы взаимодействия обсуждать? Они расположились на кухне в квартире Константина. Поставили на стол открытые консервы. Разломали хлеб. Разлили по кружкам. И понеслось! Вы знаете, как пьют мужчины? Нет, не пьянь подзаборная. Не конченые «алики». А настоящие серьезные мужики, для которых водка не цель, а средство. Настоящие мужики сначала пропускают по маленькой. На секунду замирают, уходя в себя. Они следят за своими ощущениями: как пошла? Хорошо ли, плохо ли? Не ключница ли водку делала? Раздавить в хорошей компании бутылочку — слишком серьезное дело, чтобы пускать его на самотек. Живительная жидкость начинает пощипывать желудок. Самое время разбавить водку легкой закуской. Возьми шпроты, скажи что-нибудь короткое и необязательное, вроде: «Люблю их с маслицем». А лучше сейчас вообще промолчи. Не порти таинство пустой болтовней! Вторая рюмка побежит вслед за первой, чтобы закрепить короткий успех. А жирное маслице обтянет тонкой пленкой стенки желудка, сдерживая хмель. Закуска стоит на страже трезвости. Но она обречена. Потому что вслед за второй рюмкой будет третья, и еще, и еще. Пока обжигающая, проспиртованная кровь не прорвет плотину рассудка. Водка срывает маски. Можно притворяться кем угодно. Но пьяным ты обнажаешь свои чувства. Агрессия, глупость, безволие — все вылезает наружу, подобно земляным червям. Вот настоящие мужчины и пьют в узкой компании, чтобы сорвать маски. Показать: вот мои черви, их немного, и они полностью под контролем. Поэтому мне можно доверять. А ты что из себя представляешь? Не прет ли из тебя всякое г… уже после первой? Никто не спорит: горы проверяют друзей лучше. Но водка — быстрее. — Как? Нашли тех, кто обстрелял автобус? — Ветров занюхал лучком, колючий запах прошиб слезу. Зато во рту исчезла горькость. — Их всех убили, — ответил Филин, нанизывая на вилку шпроту. — Но кто-то же их послал? — Расследованием занимается Министерство безопасности. Они помолчали. Зачем торопить беседу? Она вскоре сама потечет. А пока лучше еще выпить. — Ну, за женщин, — предложил Ветров. — Кстати, хороший анекдот: если вы пригласили девушку покормить рыбок, а аквариума у вас сроду не было, откройте банку шпрот. Как правило, покрошив туда хлебушек, девушки начинают догадываться, зачем их все-таки пригласили. — Смешно, — сказал Филин и залпом выпил. — А идея-то неплохая, — загорелся Андрей. — Девочки бы сейчас не помешали. А что, давай пойдем щас, снимем кого-нибудь. — Нет, — твердо ответил Филин. — Почему? — Не важно, — отрезал он. Ветров пожал плечами, мол, дело хозяйское… Они выпили еще. И тут разведчика прорвало. Он заговорил о Леночке. — Я разделился на две половины, — казалось, что слова сами вырывались из Филина, буквально лезли по головам друг друга, так спешили выплеснуться. — Два человека. Один — разумный — понимает, что наши отношения ни к чему не приведут, да и ока не шибко красавица, мне никогда такие не правились. А у другого сорвало крышу. Oil радуется, лезет на потолок от счастья. Полная эйфория. — Женись. Генералом станешь, — заметил Андрей. — Я никогда не хотел стать генералом. Тем более такой ценой. — Чем тебя цена не устраивает? Разве дорого: жениться на любимой женщине да лампасы в придачу получить? — Если я добьюсь чего-то в жизни, то сделаю это сам. — Константин ударил себя в грудь. — Никто не скажет: это потому, что ты выгодно женился. Никто не попрекнет, мол, вытащили тебя из грязи. Но главное: я сам себя буду уважать! — Тогда просто женись, — сказал Андрей. — И увольняйся к чертям из погранвойск. В конце концов, ее дядя разве сделает тебя умнее, сильнее, профессиональнее? Пробьешься там, где он бессилен. Например, в ФСБ или внешней разведке. Да хоть в милицию уйди! — Это все правильно. Да только с Леночкой не жизнь будет, а мучение. «Клинический случай», — эта мысль все объясняла. — Почему же? — вслух спросил Ветров. — У нее характер, у меня характер… — Беда, — вздохнул журналист, а сам подумал: сытый влюбленного не поймет. — Понимаешь, Андрей, со мной никогда такого не было… * * * «Кто я? — Человека опять разобрали сомнения. — Кто же я, в конце концов? Господи, кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?» * * * — Запомни. — Ветров помахал указательным пальцем, ощущая, как под воздействием алкоголя движения начинают постепенно отклоняться от задаваемых траекторий. — Любовь — это как корь. Лучше переболеть ею в детстве. Кто болеет взрослым — у того все сложнее. Мужчины бывают двух типов. Одни — сначала пылкие юноши — с годами превращаются в циников. Как я. Другие — с самого начала циники. А потом становятся взрослыми мужиками, и у них вдруг срывает крышу. Эдакий бес в ребро. А поскольку они ни разу не любили, у них нет иммунитета, и все протекает гораздо сложнее. |