Онлайн книга «Тузы и шестерки»
|
– Часто ей «не хотелось» жить? – Не сказал бы, что часто. По характеру Лина была оптимисткой, долго не хандрила. – С отцом у нее какие были отношения? – На моих глазах никаких сложностей не возникало. Да, по словам Лины, она редко видела отца. Михаил Арнольдович очень занят работой. Уезжает в свой банк на заре, возвращается домой ночью. Сюда заглядывает изредка. За все время, сколько я здесь сторожу, несколько раз появлялся с бизнесменами, чтобы слегка, так сказать, проветриться после серьезных сделок. – Зачем же такой дворец построил? – не удержался следователь Лимакин. Шляпин впервые за время разговора улыбнулся: – Недвижимость всегда в цене. – Давно вы здесь сторожите? – снова спросил Бирюков. – Коттедж возводили по договору наши, метростроевские, ребята. Меня, как пенсионера, уговорили принять участие в отделочных работах. Живу я в Новосибирске бобылем. Жену три года назад похоронил, дети давно отделились. Узнав такое дело, когда стройка коттеджа завершилась, Михаил Арнольдович предложил мне должность, как он сказал, «управляющего имением». Зарплату пообещал в два раза больше моей пенсии. Платит исправно. Так что, отказываться от такой удачи было бы смешно. – И в какую копеечку обошлось Ярыгину это «имение»? – опять вклинился в разговор Лимакин. – Михаил Арнольдович не любит на денежную тему распространяться. Краем уха слышал, будто он в своем банке взял миллиард рублей долгосрочного кредита. То ли на пятнадцать, то ли на двадцать лет. Всю эту сумму, считай, и ухлопал в строительство коттеджа. – Это ж сколько надо получать, чтобы расплатиться с таким кредитом?! – В среде нынешних коммерсантов вести разговоры об их заработках считается столь же неприличным, как в доме повешенного упоминать о веревке. – Миллионов пять получает? – Пять… – Шляпин усмехнулся. – Лина говорила, что только основной оклад у президента банка больше двадцати миллионов. Плюс к тому разные премиальные, проценты от вкладов да наваристые доходы от акций. А долгосрочный кредит в период инфляции, говорят, крайне выгоден. Возвращать его можно крохами. К тому же, если в теперешнее время трудно угадать, что будет завтра, то никакой мудрец не предскажет, в какую заваруху вляпается Россия через два десятка лет. Да и сам кредитор к тому времени, возможно, коньки отбросит. – Сколько лет Ярыгину? – спросил Бирюков. – Сорок пять. Внешне-то он старше выглядит. Работает без отдыха. Ни выходных не знает, ни отпусков. – И никакой личной жизни?.. – Имеете в виду, после смерти жены? – Да. – Претенденток на вакантное место супруги банкира, конечно, хватает. Можно конкурс объявлять, но Михаил Арнольдович в отношении женщин очень осторожен. Особенно он недоверчив к тем, которые предлагают себя в открытую. – Есть и такие? – Как им не быть при нынешней свободе нравов. Одна миловидная лисичка пыталась даже Лину использовать в своих корыстных интересах, однако Лина наотрез отказалась стать сводницей. – Кто эта «лисичка»? – Аза Ильинична, одна из сотрудниц банка. – Молодая? – Лет тридцати. Очень игривая смуглянка молдаванского типа. – Фамилию не знаете? – Не знаю. Всего один раз ее видел, когда она приезжала сюда уговаривать Лину. Пробивная женщина, напористая. Приехала в новеньком «Форде» серебристого цвета. Сама наряжена, как королева. Пальцы в перстнях, на шее золотая цепочка с крестом, усыпанным вроде бы бриллиантами. Со мной познакомилась запросто. Бутылку настоящего «Наполеона» подарила. Надо отметить, приятный коньячок… – Шляпин, будто смакуя напиток, причмокнул. – Когда же Лина дала ей от ворот поворот, ничуть не смутилась и не расстроилась. Как ни в чем не бывало улыбнулась, прикурила от красивой зажигалки длинную коричневую сигаретку с ментоловым запахом, села в машину и умчалась, словно серебристая стрела. – Ярыгин свое мнение о ней не высказывал? – Когда я рассказал Михаилу Арнольдовичу о ее визите, он удивился, но обсуждать поступок Азы Ильиничны не стал. Мельком лишь заметил, что не ожидал, мол, от лучшей сотрудницы своего банка столь корыстных намерений. – А сами вы об этих намерениях откуда узнали? – Лина вгорячах рассказала. Я попытался возразить, дескать, Михаил Арнольдович далеко еще не старик и рано или поздно он все равно заведет тебе новую маму. Лина даже грубо вспыхнула от гнева: «В гробу я, Петрович, видела такую мамочку!» – Вспыльчивая была? – Лина?.. Нет, характер у нее был покладистый. Это она в последний месяц занервничала. В еде стала привередничать, вроде аппетит потеряла. Холодильник забит вкусными продуктами, но ей все чего-то необычного хотелось. От телевизора отвернулась, книжки перестала читать. В Новосибирск съездит дня на два, вернется оттуда веселой. А через день-другой вновь захандрит. Ляжет, бывало, на диван и думает, думает… – Давно Аза Ильинична приезжала? – Недели две назад. – Не ее ли приезд на Лину повлиял? – Нет, Лина еще до того изменилась, хотя поводов вроде бы никаких не было. Недавно не вытерпел, спросил: «Над какой проблемой, Линочка, голову ломаешь?» Она в ответ прямо огорошила меня: «Размышляю, Петрович, ребенка родить, что ли?..» – «Замуж захотелось?» – «Совсем не хочется. Жизнь какая-то бестолковая. Ну, закончу я университет, получу диплом. А зачем мне, скажи на милость, эти формальные корочки? Все равно ведь по дипломной специальности экономиста работать не буду. Ни малейшего интереса нет экономикой заниматься. От одной мысли об этом тошнота к горлу подступает». – «Зачем же выбрала такую специальность, которую не любишь?» – «Папа с мамой настояли. Хотели выщелкнуться перед знакомыми, что дочка у них не дурочка. Мое высшее образование им крайне требовалось для престижа. А лично мне, честно говоря, на дутый престиж наплевать и размазать. Не согласен со мной?» – «Нет, университетский диплом не повредит тебе на любой работе». – «Да зачем работать, если папа уже сколотил состояние, которого хватит до конца жизни и мне, и моему потомству?» – «По-моему, Михаил Арнольдович в этом вопросе тебя не поддержит». – «Само собой понятно, что не поддержит. Потому и размышляю: то ли уж закончить университет и подарить папочке диплом о высшем образовании, то ли поставить крест на учебе да подкинуть ему какой-нибудь оригинальный сюрпризик?» – Шляпин провел ладонью по морщинистому лбу. – Вот и подкинула… Такого «сюрпризика» не пожелаешь даже злейшему врагу. – Да, слишком горький «сюрприз», – сказал Бирюков и сразу спросил: – Соседи что говорят о происшествии? – Некоторые слышали стрельбу на берегу речки, а что там произошло, никто не видел. Признаться, Михаил Арнольдович запретил мне беседовать с кем-либо о Лине. Это я только с вами откровенничаю. Понимаю, что вы не из праздного любопытства интересуетесь ее прошлым. До слез жалко девушку. |