Онлайн книга «Амнезия творца»
– Ты откуда приехал? – Все оттуда же. Из Сан-Франциско. – Что значит – оттуда же? – Эверетт, мы все там живем. Все, кроме тебя. А ты тут, в этой штучке-с-ручкой… пардон, в Вакавилле. "Все, кроме тебя». О ком это он? О Гвен? – ..Эту вшивую дыру не перевариваю, – продолжал Фолт. – Все эти тачки старые, ни дать ни взять – старый пригородный кошмар, эпизод из «Сумеречной зоны». Ниини-ниини, ниини-ниини… – Его пальцы поизвивались перед лицом Хаоса. – Давно тут кукуешь? – Нет, – ответил Хаос. – А это далеко отсюда? Я про Сан-Франциско. – С часок, ежели на колесах, – сказал Фолт. – Совершенно, надо сказать, другой мир. Да ты и сам увидишь. Ты ведь собираешься к нам, а? – Не знаю. – Тебя Кэйл зовет. – Он умолк и вгляделся в лицо Хаоса. – Ты ведь помнишь Кэйла, а, Эверетт? Кэйл Хочкисс. И это имя – в голове. – Да, – сказал Хаос. – Вот и славно, – ухмыльнулся Кэйл. – Вам с Кэйлом и впрямь надо бы встретиться, утрясти кое-что. Слышь, а не хочешь со мной проветриться? Тут один парень живет, надо бы навестить. – Идет, – сказал Хаос. В этот миг на крыльцо вышла Иди в ночной рубашке. И заморгала от яркого утреннего света. – Иди, – нервно сказал Хаос, – это Билли. Мой старый друг… из Сан-Франциско. – Здравствуйте. – Иди встревоженно посмотрела на Фолта. – Наше вам, – отозвался Фолт. – Я ненадолго отлучусь, – сказал Хаос. – Если хочешь, приеду ночевать. Я вернусь. Теперь она смотрела на Хаоса, в ее глазах читался вопрос. Но сказала она только: – Ладно. До встречи. – Хорошо, хорошо, – произнес Хаос. Фолт раскурил новую сигарету и теперь ждал, глядя на ступеньки крыльца. – Не забудь, я сегодня переезжаю, – сказала Иди. – Я вернусь до полудня. – Хаос подошел вслед за Фолтом к мотоциклу и уселся на заднюю половину седла. – Всякий раз, как здесь бываю, заглядываю к этому корешу, – говорил Фолт, когда мотоцикл с ревом нес их по автостраде, которая огибала город, – и всякий раз думаю, что больше, наверное, его не увижу. А он все живет и живет себе. Между прочим, в шестидесятых его на стул пытались посадить. – На стул? – Раньше он был знаменитостью. Участвовал в каком-то покушении. Впрочем, сам не убивал. Говорили, будто его подружка пыталась шлепнуть президента. В общем, классический козел отпущения, твердит людям то, чего они слышать не хотят. Опережать свое время – дело, как ни крути, невыгодное. – Раньше? – переспросил Хаос, ибо ни на что другое в эту минуту не был способен. Из уголков его глаз ветер выжимал слезинки и разгонял по вискам. – Ну да, раньше, – ответил Фолт. – До того, как все переменилось. Мотоцикл оставлял позади редкие автомобили; на противоположной окраине города он свернул на улицу, пообочь которой теснились брошенные закусочные. Фолт притормозил у рекламного щита, призывавшего: «Заблудитесь в величайшем лабиринте под открытым небом». Мотоцикл остановился, двигатель умолк, Фолт пнул щит. – Вот он где прячется. – В лабиринте? – Ага. Единственный чувак, которому не надо все время переезжать. – Меня тут с одним познакомили, так он в лифте живет, – сказал Хаос. Фолт поднял брови. – Вакавилль двумя диковинами прославился: дурдомом и лабиринтом. Счастливчик жил и там, и там. – Никогда раньше не слышал, что в этих краях есть лабиринт. – Это модель знаменитого японского лабиринта, в Японии это самый крупный аттракцион. Чтобы там поплутать, туристы со всего мира так и валят». Но в переводе это дело не звучит. Я в том смысле, что и этот лабиринт надо было в Японии строить, где все чистенько и аккуратненько. А в Америке все и так заблудшие. Еще до Развала заплутали. Америка. Хаос вспомнил и это название. Слово обозначает все и вся: Вайоминг, Калифорнию, Юту и многое, многое другое. Есть оно и в названии Малая Америка, правда, на втором месте. Конечно, раз есть Малая Америка, то существует и большая, просто ее ни к чему упоминать, она же такая огромная… – Когда случился Развал, Счастливчик и еще несколько парней драпанули из психушки и спрятались в лабиринте. Потом другие ушли, но Счастливчик так ничего и не заподозрил. Он и нынче считает себя знаменитостью. А на самом деле его никто и не помнит. Я пытался растолковать, да какое там… Фолт провел Хаоса через празднично разукрашенный вход в первый коридор лабиринта. Высокие стены были испещрены надписями – философские изречения вперемешку с похабщиной. Фолт высматривал красные аэрозольные стрелки, а Хаос, шагая за ним по пятам, быстро терял терпение. – Счастливчик! – крикнул Фолт. В мозгу у Хаоса роились вопросы, но он не знал, с какого начать. Он хотел спросить Фолта о Развале. Он хотел спросить о Гвен. В сновидениях Эверетт любил Гвен, и если Хаос – на самом деле Эверетт… Хаос попытался об этом не думать. Они свернули за угол и под навесом увидели Счастливчика. Он лежал в тени на пластмассовом матрасе, читал покетбук без обложки и громко насвистывал мотивчик. При виде гостей улыбнулся, показав полный рот плохих зубов. У него было обветренное морщинистое лицо в обрамлении косматой бороды, одежда давно превратилась в лохмотья. – Эй, Счастливчик. – Фолт полез в кожаный рюкзачок, достал две банки консервов и вручил человеку, который изрядно смахивал на призрака. Счастливчик уселся на матрасе и с довольной улыбкой прочел этикетки, после чего запихал банки в груду мусора под ржавым карточным столом. – Как делишки? – осведомился Фолт. Счастливчик пожал плечами и вновь улыбнулся: – Да какие у меня делишки… – Но ты же там ошивался. – Больше не ошиваюсь. – Счастливчик содрогнулся. – Джек, меня пытались пришить, очень старались. Нет, теперь я просто сижу вот тут, в лабиринте, прячу бороду от дождя, а задницу – от разных свиней. Джек, кто твой друг? – Счастливчик, его зовут Эверетт. – Эверетт? Гм… – Счастливчик почесал в бороде – сначала задумчиво, потом яростно, будто обнаружил блоху. Казалось, он хочет что-то сказать, но пауза все затягивалась. – Счастливчик… – начал Фолт. Старик вдруг выпрямил спину и зло уставился на Хаоса. – Эверетт, зачем ты сюда пришел? – Что? – переспросил Хаос. – Зачем ты пришел сюда, Эверетт? Какого черта тебя занесло в Вакавилль? – Эверетт маленько не в курсе, что тут творилось последнее время, – сказал Фолт. – Вот и решил вернуться в город – проведать старых друзей, разобраться, что к чему… – Джек, почему б тебе не заткнуться, а? Он и сам говорить умеет. – Счастливчик раздраженно помахал рукой. – Разобраться, значит? Ага, ага. Ты откуда, Эверетт? |