Онлайн книга «Чумная экспедиция»
|
– Спаси и сохрани! - Левушка истово перекрестился. – Вперед будь умнее, - сказал Федька Архарову и направился было обратно к фуре, но Архаров заступил ему дорогу. – Пожалел, выходит, дурака? - прищурившись, спросил Архаров. – Выходит, так. Дураков жалеть сам Бог велел, - отвечал Федька. И, судя по голосу, рожа его под черным колпаком была весьма ехидной. Левушка фыркнул. – Ладно. Судьба нас и в третий раз сведет. А ты для такого случая запомни - я за все вдвое плачу, и за услугу, и за обиду, - сказал Архаров. - Я - Преображенского полка капитан-поручик Архаров. – Потише бы про себя объявлял, - заметил Федька. - Народ на вас, на усмирителей, зол. Как раз схлопочешь камушком в темечко. – А мы ведь еще никого усмирить не успели, его сиятельство граф Орлов по больницам поехал, - вмешался Левушка. - И ежели кто из крепостных согласится пойти в больницу зачумленных выхаживать - тому вольная. – Точно? - удивился Федька. – Так сегодня с утра решили! - Левушка, сообщая это, был так счастлив, как будто сам получал некую вселенскую вольную. – Как Бог свят! - и Архаров медленно, весомо перекрестился. – С нами обоз врачей приехал, Москву поделят на участки, и в каждом будет свой особый врач, - продолжал Левушка. - А выморочные дома пожгут! Ему хотелось ну хоть добрым словом побаловать мортуса, который так решительно кинулся спасать Архарова. – Это по уму, - согласился Федька, - только ведь голод огнем не остановишь. Фабричные без работы остались, жрать им нечего, они теперь как сухой хворост - только искру урони… злобы в них… И помотал головой, всем видом показывая - и сравнить-то не с чем. Торговец попытался подняться с земли, но Федька опять замахнулся на него дрыном - и он замер. – Так и об этом граф Орлов позаботится! - воскликнул увлеченный графскими затеями Левушка. - Слыхано, будут заставы укреплять, а кто пойдет туда трудиться, тому в день по пятнадцати копеек платить станут. Архаров меж тем как бы ненароком сунул кошелек мимо левого кармана и уронил наземь. – Государыня не велела понапрасну кровь проливать, - сказал он. - Так и товарищам своим передай. – Кто мои товарищи - знаешь? - выкрикнул Федька. Архаров пожал плечами. – А кто бы ни были… Федька помолчал. Вся эта беседа казалась ему беспредельно странной. Двое переодетых офицеров, молодой и постарше, словно бы не замечали на нем дегтярной робы и колпака с дырками для глаз. – Кому рассказать - не поверят, что ты с каторжным негодяем по-божески говорить не побрезговал. – А, знаешь, не брезглив я… Торговец простерся по земле, протянул руку и прибрал кошелек, а затем стал отползать. – А коли я сто человек порешил? Коли у меня рожа клейменая? Коли меня лишь чума от виселицы спасла? Левушка сделал шаг назад - звучало сие из-под колпака яростно и с надрывом. – Не успел ты ста человек порешить, - сказал Архаров. - Годы твои не те. А по пьяному делу из-за бабы задрался. И пришиб какого-то дурака, царствие ему небесное. А поскольку с тем дураком был в приятелях, то и вообразил себя превеликим душегубом. И сам же заорал - вяжите меня, православные! Что, не так? Федька ничего не ответил. – Ну, еще кому-то от тебя досталось на орехи. Не валяй дурака, не гневи Бога, - посоветовал Архаров. Тут торговец поднялся на ноги и стал отступать к закоулку. Архаров резко повернулся к нему и так посмотрел, что парень ударился бежать. – Чего это он? - удивился Левушка и полез в карман кафтана. – Не стянул ли чего? - забеспокоился Федька. – Мой цел, - добыв кошелек, сказал Левушка. - Николаша, а твой? Погоди, ты же его в руке держал! – Обронил! - воскликнул Федька. - То-то этот змей к нам все жался! Левушка, ни говоря ни слова, выхватил шпагу и кинулся в погоню. – Стой, Тучков! Стой! - крикнул Архаров. - Заразу подцепишь! Вот дурень… Он сильно огорчился тому, что Левушка, уже зная его затею с мечеными деньгами, не разгадал уловки. – Не догонит, сейчас же и вернется, - уверенно сказал Федька. - Тот дворами уйдет, а твой недоросль тех дворов не знает. – Ты его раньше тут встречал? - спросил о торговце Архаров. - Вы, мортусы, тут где-то поселились, должны уж местных знать. – Эти к нам не суются, мы колечек зазнобам не покупаем, - отвечал Федька. - Нашарил, сволочь, по выморочным домам, ходит, ищет дураков… мало я ему влупил… – Мародер, - четко произнес Архаров. - Может, и мародер… * * * Торговец, бросая товар, действительно уходил какими-то немыслимыми закоулками и дырками в заборах. Левушка давно сбился со следа, но гнался наугад - музыкальным своим слухом вылавливая в притихших закоулках топот мужских, обутых в грубые башмаки, ног. Он заскочил в какой-то двор. По всему видать - то был задний двор большой московской усадьбы, со службами - конюшнями, каретным сараем, всякими мелкими строениями. Левушка встал, огляделся - ему стало ясно, что вор, кажется, ушел. Но он, явно копируя Архарова, исподлобья и чуть ли не принюхиваясь, исследовал пустой двор, затем прислушался, что-то показалось ему подозрительным. В двухэтажное деревянное здание, раскидистое и просторное, вели довольно широкие распахнутые двустворчатые двери. Левушка с обнаженной шпагой вбежал по ступеням, оказался в сенях и остановился. Откуда-то сверху донеслась тихая музыка. Музыка! Он встал, как вкопанный и сам не ощутил, как губы раздвинулись в рассеянно-радостной улыбке. Музыка! Далекий, пронизанный светом из высокого окна, образ - белое платье, белые руки, невесомо ласкающие струны арфы, юное сосредоточенное личико… Музыка… Тут звучала не арфа - кто-то незримый играл на клавикордах… играла! Это несомненно была женщина, красавица! Женщина - потому что только женщина могла выбрать эту хрустальную, грациозную, наивно-пленительную пиесу… только красавица, уродина ввек не выберет того, в чем столько красоты… Левушка пошел на голос спрятавшихся в доме клавикордов. Музыка, та самая… ноты, привезенные из Вены… дитя, наполовину ангел, потому что человеку такой дивной гармонии не создать, такую гармонию можно лишь подслушать на небесах!… Левушка и сам не заметил, как перешел на скорый шаг. Дом, где он оказался, был богато убран, огромен и пуст. Музыка, созданная юным ангелом, распахнула перед Левушкой все двери, и он спешил по анфиладе, слыша ее все отчетливей. |