Онлайн книга «Чумная экспедиция»
|
– Воспитатель, - упрямо сказал по-русски Клаварош. – Кем был в своем отечестве? Француз усмехнулся. – Кучером! – Как кучером? - спросил ошарашенный Левушка. – А так - кнутом махал. Это он правду говорит, - сказал Архаров. - И, сдается мне, не от хорошей жизни в Россию сбежал. С кем-то он дома не поладил, статочно, что с правосудием. – Служил в Лионе у господина виконта де Бюсси, у госпожи маркизы де Каюзак, имею рекомендации, - сообщил француз. - Меня оклеветали, будто продаю на сторону фураж. – Как, и ты?! - изумился Архаров. - Слышишь, Тучков? Нет, тебя, сударь, не оклеветали. У нас в полку такой вор завелся, ну точь-в-точь так же глядел! – Куда глядел? - спросил Клаварош. Архаров покачал головой. Левушка произнес несколько слов по-французски, Клаварош кивнул. – О чем хотел сообщить? - вопрос свой Архаров задал внезапно и резко. – Хотел сказать, где спрятано награбленное имущество. – Послабление себе покупаешь? Клаварош посмотрел на Левушку. – Я же говорил, что твоего русского языка нам не хватит, - сказал ему Архаров. - Тучков, растолкуй ему, что раньше надо было на мародеров доносить и про награбленное имущество толковать. А теперь он сам - мародер. Левушка заговорил было, но француз его перебил и разразился бешеной речью. – О чем он вопит? Сделай экстракт! – О том, что не имел иного выхода, - доложил Левушка. - Ему нужно было кормиться и кормить девицу Виллье. – С чего вдруг такая забота о девице? - подозрительно спросил Архаров. – Мы из одного города, мы оба из Лиона, - сказал по-русски Клаварош. - Ее матушка - мне… моя…крестовая… – Крестная мать, - догадался Левушка. – Врет? - сам себя спросил Архаров. Клаварош изъяснялся на русском языке, который знал прямо-таки блистательно для француза, однако сопровождал свои речи бурной мимикой, так что высмотреть, правда или ложь, у Архарова пока не получалось. – Мы вместе ехали в Россию, она с сестрой, я с товарищами. Она была еще девочка. Я не мог найти места кучера, у вас эту метье… должность исполняют лез пейзан… крепостные люди, но я нашел место гувернера. Не обижайте девицу, она не с собой… не в себе. – Да слышали уж, - буркнул Архаров. - Она часом не зачумленная? – Нет, я ее берег, на улицу не выпускал. Я сам все приносил, но… – Но связался с мародерами. – Я ничего у них не брал, я только предоставил им жилье… – Какого ж черта связывался? Клаварош опять буйно заговорил по-французски. – Тучков! – Погоди, Николаша, он слишком частит. Ага… он с ними ходил грабить выморочные дома. Вещей не брал, брал провиант. Клянется, что только провиант. – И ты ему веришь? Клаварош сверкнул глазами на Архарова. – Верю, - сказал Левушка. - Николаша, ты посмотри на него, ты же умеешь… Ну, вот те крест, не врет! – Ты, гляжу, тоже выучился? Или Жанетку эту пожалел? Коли его расстрелять вместе со всей шайкой - она ж без кормильца останется. – И пожалел… - буркнул Левушка. – Совсем сдурел. Сам же кричал, что мародеров - стрелять без суда и следствия. Левушка промолчал. Очевидно, он видел во французе не грабителя, мародера, преступника, а уже человека, с которым скрестил шпаги, и скрестил едва ли не на равных. Клаварош сказал девице нечто успокоительное по-французски, она ответила резко и вместе с тем печально. Потом встала у окна, повернувшись к ним ко всем спиной. – Говорит - предупреждала, - перевел Левушка. – Она ни в чем не виновата, она ничего не знала, - в который уж раз повторил Клаварош. - Я не видел иного пути спасти ее. – Значит, мародерствовал, а на вырученные деньги ее кормил? Да и сам не голодал? - ехидно спросил Архаров. – Не было денег, я не продавал, я брал лишь провиант… – Поди теперь проверь. А коли бы взял зачумленный провиант? Клаварош с траурной выразительностью развел руками. Архаров шагнул к нему и уставился в лицо - немолодое, кстати, уже морщинистое, смуглое, в трехдневной, кабы не более, щетине лицо - нездешнее, чужедальней смуглости и странно губастое. Тереза повернулась от окна и быстро сказала что-то, чего Архаров опять не разобрал - он не был так силен во французском, как Левушка Тучков. – Чего она просит, Тучков? – Просит, чтобы мы ушли и оставили ее в покое. – Извините девицу, - сказал опять по-русски Клаварош. - Ей трудно, тяжело. – Скажи ей - никуда я не уйду, нужно еще решить, как с ней быть. Клаварош перевел. Девица ответила, голосом передав всю свою брезгливость и презрение к вломившимся в графский особняк людям. А потом быстро пошла прочь. Клаварош попытался удержать ее, но она увернулась и скрылась за дверью. – Скатертью дорога, - пожелал Архаров. - Никуда она не денется. А теперь, Тучков, давай допросим этого благородного мародера как полагается. Слушай, мусью. Ваша шайка сделала налет на лавку, принадлежащую купцу Кучумову, что на Маросейке. Бывал ли ты там ранее? – Бывал, - согласился Клаварош. - Коли имел деньг… фэр лез эмплет… для покупки провианта. – В тот вечер, когда вы сделали налет, ты пришел первым и открыл своим мерзавцам двери. – Открыл… – Как это было? – Приказчик знал меня и впустил. Я приобрел немного провианта, потом он… другой покупатель… и ему услужал… Я пошел через подвал, открыл двери. – Что за покупатель? – Молодой человек духовное звание… поп? Нет, прислужник в храме. Дьяк, - с напряжением выговорил Клаварош слово, которое, видать, употреблял очень редко. – Каков из себя? Клаварош пожал плечами и вдруг изобразил руками нечто - так, балуясь, показывают в разговоре бабью брюхатость, пожалуй, уже на седьмом месяце. Архаров покивал - это было достоверной приметой. Хотя… мало ли честных отцов щеголяют такими беременными пузами? – Лет ему сколько? – Он был молод… Архаров решил, что хватит задавать глупые вопросы - и так ясно, что это был дьячок Устин Петров. – Кого еще ты видел в лавке, кроме дьячка и косого Арсеньича? И кроме мародеров, понятно! – Был еще мужчина. Не покупатель, знакомец приказчика. Пил и закусывал. Приказчик его гнал прочь, он ушел. – Ничего не покупал? |