Книга Прах и тень, страница 79 – Линдси Фэй

— Да, он это сделал. — Голос сыщика звучал глухо, как из бочки. — Из чего возможен только один вывод.

Дожидаясь слов Холмса, я ощутил ледяной ужас.

— Дом ему больше не нужен.

На мгновение Шерлок закрыл глаза, словно впав в отчаяние. Потом взглянул на старуху.

— Миссис Беннетт? — спросил он, трогая ее за плечо. Остекленевшие глаза старой дамы были открыты, но она не откликнулась. — Миссис Беннетт, вы меня слышите?

Она слегка вздрогнула и спросила:

— Где мы?

— Произошел взрыв. Вы можете двигаться?

— Мне не хотелось бы, — пробормотала она.

— Тогда и не пытайтесь.

— Я вот гадаю, все ли в порядке с девушкой.

— О ком вы говорите? — спросил мой друг.

— Спокойно, Холмс, — прошептал я. — Ведь она сумасшедшая. Не надо ее волновать.

— О какой девушке вы говорите, миссис Беннетт?

— Не скажу точно, — вздохнула она. — У моего сына была подруга. Не знаю, чем они занимались: снизу плохо видно, что происходит наверху. Возможно, он хотел показать ей звезды через разбитое окно. Оттуда они выглядят по-другому.

Сыщик, пошатываясь, встал на ноги и направился к двери, которая, как я теперь видел, частично слетела с петель. Стены комнаты были охвачены оранжевым пламенем, из разбитого окна шел дым.

— Холмс! — крикнул я.

Мне потребовалось чудовищное усилие, чтобы встать. Мой друг обмотал лицо шарфом, но как только я приблизился, он повернулся и остановил меня, уперев руку в грудь, и крикнул, входя в пламя:

— Подойдите к окну!

Одного взгляда внутрь дома оказалось достаточно, чтобы понять: Холмс был совершенно прав. Что бы он ни обнаружил наверху, обратно тем же путем возвратиться он не сможет. Я осмотрел двор в поисках лестницы, но не нашел ничего, кроме жалкой бочки для воды, и с трудом дотащил эту ржавую рухлядь до проулка с другой стороны дома.

Здесь мне повезло: помимо бочки, в моем распоряжении оказалось несколько тюков сена. Я внезапно вспомнил, как будто это случилось в другом десятилетии, — слова Холмса о том, что рядом с местом, где Потрошитель сочинял одно из своих писем, должна быть конюшня. Я видел окно с выбитыми стеклами, из которого высоко над моей головой вздымались клубы пламени, и водопроводную трубу, идущую вдоль здания в большую цистерну в соседнем дворе. Швырнув рядом с бочкой пару тюков сена и поместив сверху еще один, так что получилось некое подобие лестницы, я взгромоздил на эту кучу бочку, пытаясь не обращать внимания на мучительное жжение в боку.

Через мгновение голова моего друга появилась в окне наверху.

— Труба, Холмс! — закричал я. — Единственный путь!

Он исчез. Шли секунды, которые тянулись, как часы. Я отчаянно старался не свалиться с бочки, сам не знаю почему. Прислонившись к стене, кое-как сохранял равновесие. В голове крутилась безумная мысль: «Если ты устоишь, ему удастся вылезти».

Наконец Холмс показался вновь. Вокруг его шеи было что-то обвязано. Мой друг высунул из окна голову и плечи и едва сумел, вытянув руку, достать до водопроводной трубы. Уцепившись за нее, он выбрался из дома, спрыгнул на бочку для воды, а оттуда на землю. Я впал в какое-то оцепенение и даже не помню, удивился или нет, когда обнаружил, что с плеч Холмса безвольно свисает тело мисс Монк.

Я нащупал и распутал узел, сцепивший ее руки. Они были связаны шарфом Холмса. Когда я аккуратно уложил на землю Мэри Энн, ее голова откинулась назад. На шее не было никаких следов.

— Она жива? — спросил, задыхаясь, сыщик.

Сначала я не был в этом уверен, поскольку не слышал дыхания, но потом обнаружил едва заметный пульс.

— Жизнь в ней еле теплится, кажется, она находится под воздействием наркотиков. Холмс, ради всего святого, ложитесь на спину и глубоко дышите. Вы наглотались дыма.

Он прислонился к стене.

— Удивительно, — с усилием выдохнул он. — Мне всегда казалось, что я невосприимчив к угару.

Я рассмеялся и вдруг почувствовал зуд чуть ниже затылка. Потрогал шею рукой и обнаружил запекшуюся кровь.

— Холмс, надо убираться отсюда. Дом все еще горит.

— Тогда давайте… — начал Холмс, и тут его глаза уставились в какую-то точку позади меня.

— Не ожидал, что вы окажетесь здесь, — произнес негромкий голос.

Я повернулся, собираясь встать, но упал на камни рядом со своими друзьями.

— Подвал залит керосином. Я сказал маме, что окно разбито и надо спуститься вниз, — задумчиво продолжал Эдвард Беннетт, которого я помнил еще со дня похорон Элизабет Страйд, хотя ощущение у меня было такое, словно они проходили сто лет назад в какой-то другой стране. — Но как вам удалось так быстро разузнать о пропаже девушки? К вашему прибытию все уже должно было сгореть дотла.

— Тависток указал нам это место, — сказал Холмс, хватая ртом воздух.

— А, понимаю. Теперь ясно, кто разбил окно. Он был мне очень полезен. Смышленый человек. Конечно, не такой умный, как вы, мистер Холмс.

— Да, пожалуй.

— Вы единственный, кто был способен помешать мне, — заметил Беннетт. Его лицо и весь облик были поразительно, обезоруживающе нейтральны. Светлые волосы и необычайно грустные голубые глаза. Даже сейчас, когда он стоял так близко, я вряд ли сумел бы толком описать его внешность. Не исключено, конечно, что мои органы чувств еще не пришли в норму. — Если помните, я принимал участие в расследовании дела барона Рамсдена. Отсутствующий клочок газона. Грегсон не увидел того, что заметили мы с вами. Конечно, вы тогда обманули его, как и всех. Наверное, считаете себя высшим судией? Поразительная заносчивость! Не выношу самонадеянности. Признайтесь, что вы солгали.

— Никак не возьму в толк, о чем вы говорите, — холодно сказал Холмс. — К тому же дым закрыл мир вокруг нас.

— Я не могу вам позволить долго оставаться в нем. Какая жалость!

— Ваша мать…

— О, я смотрю, и ее вынесли наружу!

Лицо Беннетта приняло новое, невероятно жестокое выражение: рот изогнулся и застыл в злобной гримасе. Весь его облик теперь был воплощением ненависти. На нас взирал тот, кто написал в письме: «Из ада». Правда, через мгновение гримаса исчезла.

— Вы пытаетесь отвлечь мое внимание, но вам это не удастся, мистер Холмс. Теперь вам все ясно.

— Нет, — проговорил сыщик сквозь приступ кашля. — Я никогда не претендовал на то, чтобы понять вас.

— Бросьте. Вы знаете гораздо больше, чем я рассчитывал.

— Мне, например, трудно себе представить, зачем вы убили Марту Тэйбрам.

— Марта Тэйбрам? — переспросил он удивленно. — Да, припоминаю. Самая первая девушка. Она шла по улице, вся в крови, и кричала. Мне еще это что-то напомнило. — Беннетт замолчал, погрузившись в раздумья. — Они все вызывали у меня какие-то смутные воспоминания. Эта девица орала во всю глотку, и я заставил ее умолкнуть. А последняя девчонка — когда вы не дали мне поработать на улице — пела, а потом вдруг стала кричать. Я ее тоже успокоил. А теперь, мистер Холмс, пора прекратить разговоры.