Книга Король Артур и рыцари Круглого стола, страница 69 – Питер Акройд

— Прекрасное решение, — сказала королева, — но не забывайте, что рыцари Круглого стола свирепы и отважны.

— Чему быть, того не миновать.

На следующее утро Ланселот прослушал мессу и распрощался с королевой. Он скакал быстро и вскоре добрался до Гилфорда, где и его приютили. Артур заметил Ланселота, когда тот прогуливался в садах замка.

— Ага! — сказал король. — Вижу некоего рыцаря, который примет участие в состязании.

— Кто это? — спросил один из его рыцарей.

— Скоро узнаете, — усмехнулся король. — Готовьтесь!

Когда Ланселот остался один в своих покоях, к нему наведался хозяин замка, сэр Бернард. Бернард не знал Ланселота в лицо, и вот, обменявшись с ним приветствиями, Ланселот попросил об услуге:

— Добрый сэр, — сказал он, — не одолжите ли вы мне щит? Я не хочу выступать на турнире под своим гербом, ибо надеюсь остаться неузнанным.

— Охотно, — ответил сэр Бернард. — С виду вы один из лучших рыцарей, и я рад дружбе с вами. У меня двое сыновей, старший только что посвящен в рыцари. Его зовут сэр Тиррей, и в тот самый день, когда он сделался рыцарем, он получил такую рану, что в турнире участвовать не сможет. Возьмите его щит, его никто не опознает. Младшего моего сына зовут Лавейн. Не разрешите ли ему сопровождать вас на празднество? Он молод и силен, из него выйдет хороший рыцарь. И вот что, сэр: как ваше имя?

— Пока я не могу его назвать. Если Господь даст мне силы на этом турнире, тогда я вам откроюсь. И я счастлив буду взять с собой сэра Лавейна. Благодарю вас за то, что нашли мне щит.

Дочь сэра Бернарда Элейн, прозванная Прекрасной Девой из Астолата, подслушивала этот разговор под дверью, а едва увидев Ланселота, влюбилась в него. Она так сильно полюбила его, что просила надеть ее залог, когда он будет сражаться на турнире.

— Если я исполню эту просьбу, юная леди, — сказал он, — я окажу вам большую любезность, чем когда-либо оказывал дамам.

Но потом Ланселот сообразил, что если он появится на поле с памяткой этой девицы, никто не узнает в нем Ланселота. И он с улыбкой согласился:

— Любезная госпожа, я не стану спорить. Я повяжу ваш подарок на шлем. Что это будет?

— Мой красный шарф [159] , — сказала она, — он ярко-алый и расшит дорогим жемчугом.

Девица принесла шарф и весь день оставалась поблизости, прислуживая Ланселоту. Отойти от него было выше ее сил.

На следующий день Артур вместе со своими рыцарями покинул Астолат. Теперь с ними ехали и сэр Ланселот, и юный сэр Лавейн. Они взяли белые щиты, а Ланселот повязал на шлем алый шарф. Добравшись до Винчестера, Лавейн отыскал жилье на отшибе, у богатого купца. Ланселот не хотел никому показываться на глаза.

Настал день турнира. Сэр Ланселот отличился в общей схватке, но при этом был так тяжко ранен, что с трудом держался. Копье сэра Борса пробило его щит и вонзилось рыцарю в бок. Тем не менее Ланселот не сдавался и одолел всех противников.

— Помилуй нас Бог, — сказал Гавейн королю. — Кто этот рыцарь с алым шарфом? По его повадкам я бы принял его за Ланселота, но Ланселот никогда бы не надел шарф какой-то дамы.

— Сэр, — отвечал ему Артур, — уверен, вы узнаете, кто он, прежде чем мы покинем эти места.

Король затрубил в рог, завершая состязание, и герольды объявили победителем рыцаря с красным шарфом. Король Северного Уэльса подошел к Ланселоту.

— Благослови вас Бог, славный рыцарь! Ныне вы совершили немало чудес. Теперь идите к нам, и мы воздадим вам должную честь.

— Господин мой король, — отвечал Ланселот, — эта победа одержана дорогой ценой: я тяжко ранен в бок. Мне требуется лекарь, который бы исцелил мою рану. Так что позвольте мне распрощаться с вами, любезные господа. Не нужно почестей, нужно порадеть о жизни.

И Ланселот поехал, стеная, прочь и добрался до леса, где ждал его сэр Лавейн.

— Сэр Лавейн! — вскричал он. — Сэр Лавейн! Помогите мне извлечь из раны копье!

— Сэр, — отвечал юноша, — я сделаю все, чего вы пожелаете, но ведь так недолго вас и убить.

— Ради любви ко мне, вытащите копье!

Лавейн повиновался, и когда он извлек копье, Ланселот громко вскрикнул. Кровь хлынула из раны, а Ланселот со стоном распростерся на земле. Он потерял сознание от боли.

— Что же мне делать? — вскричал Лавейн. Он повернул голову раненого так, чтобы свежий ветер дул ему в лицо, и стал присматриваться, не подаст ли Ланселот признаков жизни. Спустя какое-то время рыцарь открыл глаза.

— Помогите мне сесть в седло, — прошептал он. — В двух милях отсюда живет отшельник, умеющий лечить раны. Прежде он был рыцарем и звался сэр Бодуин Бретонский, но оставил все мирское во имя Бога. Он мой родич, и только он сумеет мне помочь.

Сэр Лавейн помог Ланселоту сесть на коня, и они поехали к отшельнику; всю дорогу кровь Ланселота струилась наземь по бокам его коня.

Жилище отшельника находилось в лесу, у крутого обрыва над ручьем. Лавейн рукоятью копья постучал в дверь:

— Отворите, ради Христа!

Вышел мальчик и спросил, что им нужно.

— Сынок, — сказал ему Лавейн, — ступай к своему хозяину, отшельнику, скажи, что его ждет раненый рыцарь, который нуждается в его помощи. И вот еще что скажи: этот рыцарь совершил нынче столько подвигов, сколько никто до него не свершал.

Эти слова услышал отшельник, крепкий и красивый человек.

— Что за рыцарь? — спросил он. — От двора короля Артура?

— Я не знаю его имени, сэр, и при каком он состоит дворе. Но сегодня он показал чудеса владения оружием.

— За кого он сражался?

— Я знаю только, против кого он сражался: против рыцарей короля Артура.

— Было время, — сказал сэр Бодуин, — когда я осудил бы рыцаря за это, потому что сам принадлежал к братству Круглого стола. Но те времена давно миновали, и я благодарю Бога за то, что нынче мыслю иначе. Где раненый? Покажите мне его.

Лавейн подвел отшельника к Ланселоту. Рыцарь склонился на седле, истекая кровью и страдая от боли. На миг отшельнику показалось, будто он узнает раненого, но тот был так бледен и изнурен, что в точности он сказать не мог.

— Кто вы? — спросил он рыцаря. — Откуда родом?

— Господин мой, — ответил Ланселот, — я не из этих краев и проехал много стран, чтобы завоевать себе славу.

Тут сэр Бодуин заметил шрам на щеке Ланселота и уже не сомневался, кто перед ним.

— О, господин мой, — сказал он, — зачем вы скрываете от меня свое имя? Я хорошо вас знаю: вы — Ланселот, благороднейший рыцарь в мире.