Книга День лжецаря, страница 52 – Брэд Гигли

— А чего ты ждал? — огрызнулся он. — Что я поведу тебя по городу, показывая достопримечательности? Мне надо было встретиться с моими людьми, болван ты этакий!

— Откуда мне было знать? Ты ни разу не говорил мне, кто ты и что здесь делаешь…

— Я не мог сказать тебе! Если бы ты знал, что я Наследник, твоя жизнь была бы в опасности.

— Все, чего я хотел, это немного помощи в поисках моей жены и друга. А ведь я спас тебе жизнь!

— Разве я не оберегал тебя? Разве не посылал тебе предупреждений держаться подальше от гарнизона и от гавани?

— Но я не знал, от кого они.

— Я думал, что если кто-нибудь и сможет обнаружить меня, то это будет великий следователь из Египта. Но это оказалось выше твоих возможностей.

— Что меня обижает более всего, так это то, что ты мне недостаточно доверял, чтобы признаться, кто ты на самом деле.

— Я доверял тебе.

— О да, — насмешливо скривил губы Симеркет, — когда тебе надо было проникнуть в город под видом слабоумного…

— Мне надо было пройти эламский пост, Симеркет. Даже ты должен это понять! Их предупредили, что я могу сделать попытку войти в Вавилон. И ты должен признать: мало кому придет охота связываться со слабоумным.

Симеркет с раздражением посмотрел на Мардука.

— Полагаю, тот старый господин в Египте, о котором ты говорил, — Рамсес III?

Мардук кивнул:

— Он принял меня в свой круг, чтобы вытащить из порока, в качестве милости моему отцу. Когда касситская династия должна была пасть, он послал меня обратно, чтобы предъявить мои права на трон. К сожалению, в это время в страну вторглись эламцы.

Мгновение они молча смотрели друг на друга. Теперь, изложив все свои обиды, Симеркет не знал, что сказать.

— Как бы там ни было, — смущенно признался он, — я рад тебя видеть, Мардук. По правде говоря, я скучал по тебе.

Напряженность в подземном закутке спала. Солдаты Мардука, отошедшие в глубину, чтобы оттуда наблюдать за ссорой, толпой повалили в каморку, смеясь и балагуря.

— Ах, Симеркет, Симеркет, — покачал головой Мардук, усаживаясь на каменную скамью. — Расскажи-ка мне лучше, как продвигается твое расследование?

Симеркет судорожно моргнул, услышав вопрос. Ему нужно было выяснить еще много, много безрадостного! Он сел возле Мардука, приготовившись поведать свою историю. Ему и в голову не пришло, что, поскольку Мардук мог стать следующим царем Вавилона, в его присутствии лучше стоять. Для Симеркета Мардук все еще оставался пленником, которого он спас от эламцев и который по воле случая на короткое время становился его рабом. Мардук не был в претензии и внимательно слушал все, что рассказывал Симеркет.

А Симеркет поведал о том, как он узнал, что Найя и Рэми были на той злосчастной плантации в момент нападения, про эламского принца и принцессу. Мардук ничего этого не знал и только кивал. Затем он поинтересовался, как такое случилось, что Кутир обратился к нему за помощью в поисках своей пропавшей сестры.

В этом месте Симеркет перешел на египетский и сообщил приятелю о настоятельной просьбе Рамсеса привезти ему статую Бел-Мардукского идола. Мардук не знал о болезни фараона и был потрясен. К Рамсесу он относился как к своему старшему брату, сокрушенно добавил он.

Симеркет рассказал ему и о том, какую ненависть королева Нарунте питает к своей невестке, принцессе Пиникир, и о том, что на него нападал кто-то, кто, по его мнению, может иметь с ней какую-то связь. Это тоже не удивило Мардука; казалось, Наследник Исина имел множество соглядатаев по всему Вавилону, сообщавших ему обо всем, что случалось в его окрестностях, особенно, если это касалось египетского «господина».

Симеркет замолчал и прикусил губу. Его подспудная тревога сделалась очевидной и не могла укрыться от глаз Мардука. Он положил руку на плечо Симеркета, заставив того взглянуть ему в лицо.

— О чем ты должен спросить меня, Симеркет?

Симеркет не умел притворяться и потому решил задать самый страшный вопрос.

— Мардук, это ты приказал устроить резню в египетском храме? Если так, то ты несешь ответственность за смерть троих, кого я считал своими друзьями.

Мардук вздрогнул. Люди в каморке недовольно задвигались.

— Исины не нападают на простолюдинов, Симеркет, — произнес Мардук ледяным тоном, — особенно в богоугодных домах.

— Может быть, это был разный сброд, к тому же во хмелю?

— Исключено!

Симеркет прикинул — у Мардука нет повода ему лгать, и кивнул:

— Я тебе верю. Но если твои исины этого не делали, то ты должен знать: кто-то старается заставить всех думать, что это ваших рук дело. Более того: кому-то надо, чтобы все поверили, будто это вы напали на плантацию!

Прежде чем Мардук успел что-то ответить, высокий исин из Мари выступил вперед, приблизив физиономию к лицу Симеркета.

— Я сказал тебе еще в Мари, что мы не нападали на эту проклятую ферму! Что творится с египтянами? Был и еще один, который пытался обвинить нас в том же!

Возможно, из-за шума льющейся воды, но Симеркет не расслышал сказанного, ибо прошла минута, прежде чем он понял, что услышал.

— Какой это… еще один?

Мардук повернулся и кивнул солдату, топтавшемуся в дверях. Тот быстро пошел по наружному ходу, и эхо его сапог постепенно затихло.

— А сейчас, — сказал Мардук, когда снова послышались шаги, — ты увидишь, как я пекусь о тебе, Симеркет! Когда ты рассказал мне о том, как исины напали на плантацию, я отправил своих людей в Мари. Мы смогли обнаружить несколько деталей, одна из которых должна особенно заинтересовать тебя…

Мардука прервал шум у двери. Солдат вернулся, и исинские воины стали неуклюже отодвигаться, уступая ему дорогу. Симеркет заметил, что за солдатом следовал кто-то еще. Он медленно поднялся и уставился на вошедшего.

Он уже не мальчик, машинально подумал Симеркет. И утратил юношескую угловатость. Плечи стали шире…

— Рэми? — спросил он так тихо, что сам едва расслышал свой голос.

Юноша пристально посмотрел на него — без всякого выражения. Ну конечно, это же он, Симеркет был ответственен за высылку мальчишки из Египта, после того как узнал об участии его отца с матерью в разграблении могил у Великого Места! И хотя он тем самым спас парня от казни, у того есть все основания винить его в том, что он нарушил его привычную жизнь. А какого еще Симеркет ждал приема?

Да, Рэми возмужал. Но остался ребенком. Лицо его неожиданно сморщилось, и он бросился Симеркету в объятия.

— Я знал, знал, что ты придешь! — воскликнул он по-египетски. — Найя говорила мне, говорила!

При звуке ее имени сердце в груди Симеркета начало бешено колотиться. Один Рэми знал правду о том, что случилось в ту ночь! Но он был слишком взволнован, чтобы отвечать на вопросы, и, возможно, впервые в жизни Симеркет не хотел знать ответы…