Книга Свиток дракона, страница 27 – И. Дж. Паркер

— Не надо полиции! Мы сами о них позаботимся.

Так и не решив, куда определить пленников, их надежно связали, после чего Тора с Хидэсато уселись рядком выпить за свою неожиданную встречу.

— Как твои дела? — спросил Тора, поглядывая на проседь в волосах и бороде Хидэсато.

Тот поморщился.

— Удрал из армии через месяц после тебя. С тех пор слоняюсь там и сям, нанимаюсь к тем, кто деньги имеет, а драться не может.

Между тем хозяин харчевни вдруг засуетился — принес огромный кувшин вина, две миски похлебки, блюдо с рисом и овощами.

— За счет заведения! — объявил он с подобострастной улыбочкой.

— Весьма обязан, — сказал Тора и, подняв чашку, предложил Хидэсато: — Ну, за встречу, брат! Не представляешь, как я рад тебя видеть! Ты вот еще погоди, я расскажу, что со мной приключилось.

Хидэсато отведал похлебки и кивнул на одежду Торы.

Вид у тебя солидный.

— Еще какой солидный! Я же личный помощнику самого… — Он наклонился поближе и зашептал Хидэсато в ухо.

Тот удивленно вытаращил глаза, поднял свою чашку и сухо сказал:

— Поздравляю. — Потом повернулся к хозяину. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но нам показалось, ты тех вон ребяток больше нашего не любишь.

— Вон тех ублюдков-то? — Хозяин картинно сплюнул в сторону пленников. — Сколько лет плачу дань Хорьку да его дурачку, а уж как этот страшный черт к ним примазался, так и вовсе худо стало. Всех посетителей мне распугали. По мне, так с них бы кожу живьем содрать, а вот полиции нам тут не надо.

— Они вымогали деньги у рыночных торговцев, — пояснил Тора.

Хидэсато удивленно приподнял брови.

— Ишь ты! Целая шайка?

— Сборщики налогов, — пошутил кто-то из посетителей. — Отнимают у бедных — ну в точности как те проклятые собаки, что рыщут здесь по заданию губернатора.

Все взоры устремились на Тору, и в комнате повисла неловкая тишина.

Хидэсато усмехнулся.

Тора мысленно проклинал свою синюю одежку.

— Я зашел сюда просто поесть, — сказал он хозяину. — И работаю, как и ты, только ради заработка. Но если мы сейчас отпустим этих троих ублюдков, они вернутся и снова примутся тебя потрошить.

Хозяин побледнел.

— Ты прав. Надо их прикончить.

— Тогда уж точно сюда заявится полиция, — заметил Тора.

Хозяин прошаркал к своей стойке и принес оттуда тяжелый глиняный кувшин. Позвякивая содержимым, он выудил из него десять серебряных монет и отсчитал по пять Торе и Хидэсато.

— Вот, возьмите! Это вам за то, чтобы вы избавились от них.

— Ну уж нет, — отодвинул серебро Тора.

— Да ладно!.. Полоснул ножичком по горлу — и все дела. А мы потом поможем вам оттащить тела на старый пустырь. Там вечно находят мертвецов. Какая разница? Будет еще три. А если и поднимется шум, вы к тому времени уже ноги унесете.

— Нет, мы не наемные убийцы, — отрезал Тора.

Хидэсато внимательно посмотрел на него, потом встал, чтобы поближе разглядеть головорезов.

— Имена их знаешь? — спросил он у хозяина.

Тог опять сплюнул.

— Да что там имена! Это ж сброд! Амбала толстого звать Юси. Один мой знакомый своими глазами видел, как он потрошил щенка. А работает он на этого тощего хлюпика Юбэя. Юбэй солдатам девок поставлял, пока те не обнаружили, что он девок тех учил обирать клиентов. Отдубасили они его хорошенько и велели не соваться больше в такие дела. Вот тогда-то он и начал потрошить рыночных торговцев. А потом, пару недель назад, откуда-то взялся вон тот урод. Мы так и зовем его — Шрам. А настоящего имени никто не знает.

— Их место в тюрьме, — продолжал настаивать Тора.

Хидэсато его поддержал:

— Допустим, мой прилично одетый друг скажет в полиции, что они на него напали. И это, кстати, будет чистая правда. Вы все заявите, что толком ничего не видели. Полицейские заберут их и продержат под замком до суда. Если никто не предъявит им других обвинений, суд их отпустит. Но сюда они больше не сунутся — побоятся, что вы станете свидетельствовать против них. Может, даже подадутся в другую провинцию.

Эти слова по некотором раздумье были встречены с одобрением. Прибыла полиция, выслушала историю Торы и увезла троицу головорезов в тюрьму.

Тора вздохнул с облегчением. Он намеревался пригласить Хидэсато к себе в гостиницу, чтобы вечерком поболтать о былых временах, но, оглянувшись по сторонам, обнаружил, что друг его исчез. Исчез, даже не попрощавшись.

Одетый со всей тщательностью, Акитада уже второй раз за день стучался в ворога особняка Татибаны. К тому времени новость разошлась по округе и у ворот толпились праздные зеваки. На этот раз ему открыли сразу. Впустил его Дзюндзиро, одетый в холщовое кимоно, какое обычно носит прислуга во время траура по хозяину. При этом вид у парня был ужасно важный. Завидев Акитаду, он расправил плечи, сложил руки на груди, низко поклонился и звонким голоском приветствовал гостя:

— Добро пожаловать, ваше высочество! В этой скромной лачуге почтут за честь принять столь высокую персону.

Эта напыщенная речь вызвала взрыв хохота у зевак. Акитада поспешил зайти внутрь и приказал:

— Закрой ворота!

Дзюндзиро повиновался.

— Я что-то не так сказал?

— Да. Только твои хозяева могут называть этот дом скромной лачугой. И если уж ты хочешь использовать почтительное обращение, то называй меня «ваше превосходительство».

— Благодарю за наставления, ваше превосходительство, — поклонился Дзюндзиро и разом все испортил, улыбнувшись во весь рот. — Вы пропустили самое смешное. Бритые монахи распевали тут и прыгали босиком, а слуги, словно мешки с бобами в этих холщовых одежках, завывали и рвали на себе волосы. — Он оттянул край своего кимоно и скривился. — А на улице целая толпа собралась — все пытаются выяснить, что здесь происходит. Ну просто праздник Бон [3] !

— А ты-то хоть горюешь по хозяину? — спросил Акитада, поразившись такой бессердечности.

— Самое время горевать, когда хозяйка вышвыривает нас на улицу, — нахмурился мальчишка. — Питаться-то чем теперь?

Акитада хотел кое-что сказать, но передумал.

— А ну отведи-ка меня к ней, — произнес он.

— Она там. Возле тела вместе с монахами, — безо всякой почтительности сообщил Дзюндзиро, указывая на главный дом.