Онлайн книга «Дневной Дозор»
Тогда я скинула босоножки, подобрала под себя ноги и уселась поудобнее. Лемешева удивленно глянула на меня, прежде чем приступить к отчету, остальные даже взгляда себе не позволили — ели глазами шефа. Лизоблюды! Завулон, откинувшийся в кресле за своим необъятным столом, тоже никак на меня не отреагировал. Внешне, по крайней мере. Ну и не надо… Я слушала ровный голос Лемешевой — докладывала она хорошо, коротко и четко, ничего лишнего не сказано, и ничего важного не упущено. И смотрела на фотографию, что висела над рабочим столом. Старая-престарая, ей сто сорок лет, она сделана еще коллоидальным способом — когда-то шеф мне подробно объяснял различия между «сухим» и «мокрым» методами. На фотографии — Завулон в старомодной одежде оксфордского студента, на фоне башни колледжа Крайст-Черч. Это подлинник работы Льюиса Кэрролла, и шеф как-то заметил, что очень трудно было уговорить «этого чопорного поэтического сухаря» потратить время не на маленькую девочку, а на собственного студента. Но фотография очень удачная, наверное, Кэрролл и впрямь был мастером. Завулон на ней серьезен, но в глазах живет тихая ирония, и еще он кажется гораздо моложе… хотя что для него полтораста лет… — Донникова? Я посмотрела на Лемешеву и кивнула: — Совершенно согласна. Если целью нашей миссии было непременное освобождение задержанной — то образование круга силы и угроза жертвоприношения являлись наилучшим решением. Помолчав, я скептически добавила: — Конечно, если эта дура стоила таких усилий. — Алиса! — в голосе Лемешевой зазвенел металл. — Как ты смеешь обсуждать приказы руководства? Шеф, приношу извинения за Алису, она переволновалась и несколько… несколько не в себе. — Разумеется, — сказал Завулон. — Алиса, фактически, обеспечила успех операции. Пожертвовала всей своей силой. Неудивительно, что ей хочется задавать вопросы. Я вскинула голову. Завулон был очень серьезен. Ни тени насмешки или иронии. — Но… — начала Лемешева. — Кто-то только что говорил о субординации? — прервал ее Завулон. — Помолчите. Лемешева осеклась. Завулон поднялся из-за стола. Неторопливо подошел ко мне — я, не отрываясь, смотрела на него, но вставать не стала. — Та дура, — сказал Завулон, — ни стоила таких усилий. Разумеется. А вот сама операция против Ночного Дозора была крайне важна. И все ваши боевые раны вполне оправданны. Мне словно шило в одно место вставили… — Спасибо, Завулон, — ответила я. — Мне будет легче прожить все эти годы, зная, что я выкладывалась не зря. — Какие годы, Алиса? — спросил Завулон. Странное дело… мы целый год вообще не разговаривали… я даже приказов от него лично не получала… а вот сейчас он заговорил — и в груди снова холодный колючий комок… — Лекарь сказал, что я восстановлюсь очень нескоро. Завулон усмехнулся. И — вдруг — протянул руку! И потрепал меня по щеке. Ласково… и так знакомо… — Мало ли, что сказал лекарь… — миролюбиво произнес Завулон. — У лекаря свое мнение… а у меня свое. Он убрал руку, и я с трудом удержалась, чтобы не потянуться щекой за ней следом… — Думаю, никто не спорит, что Алиса Донникова в значительной мере обеспечила успех сегодняшней операции? — спросил Завулон. Ага… хотела бы я посмотреть на того, кто возразит! Лишь Лемешева осторожно добавила: — Мы все приложили значительные усилия… — По вашему состоянию легко понять, кто и что приложил. Завулон вернулся к столу. Но садиться не стал, лишь облокотился о столешницу, и замер, глядя на меня. Кажется — он внимательно меня прощупывал сквозь сумрак. Но я не могла этого ощутить… — Все согласны, что Дневной Дозор должен помочь Алисе? — осведомился Завулон. В глазах Лемешевой появилась ярость. Когда-то старая ведьма и сама была подругой Завулона. Поэтому она ненавидела меня, когда я была в фаворе… поэтому сменила гнев на милость, едва шеф от меня отвернулся. — Если речь идет о помощи, — начала она, — то Карл Львович провел хорошую параллель. Мы готовы поделиться с Алисой силой, но это все равно, что давать умирающему кусок сала вместо бульончика. Впрочем, я готова попробовать… Завулон повернул голову, и Лемешева заткнулась. — Нужен бульончик — будет бульончик, — очень мирным голосом сказал он. — Все свободны. Первыми повскакивали братья-вампиры, потом повставали ведьмы. Я тоже зашарила ногами в поисках босоножек. — Алиса, останься, если не сложно, — попросил Завулон. Глаза Лемешевой вспыхнули — и погасли. Она поняла то, во что я все еще боялась поверить. Через несколько мгновений мы с Завулоном остались одни. Молча глядя друг на друга. Горло пересохло, и язык отказывался повиноваться. Нет, не может такого быть… не стоит даже и обманываться… — Как ты, Аля? — спросил Завулон. Алей меня зовет только мама. И Завулон — раньше звал… — Как выжатый лимон, — сказала я. — Скажи, я и впрямь страшная дура? Истратила себя на никому не нужную работу? — Ты умница, Аля, — сказал Завулон. И улыбнулся. Так же как раньше. Совсем так же. — Но я теперь… Я замолчала, потому что Завулон шагнул ко мне — и слова стали не нужны. Я даже встать с кресла не смогла: обхватила его за ноги, обняла, прижалась — и разревелась. — Сегодня ты положила начало одной из лучших наших операций, — сказал Завулон. Его рука трепала мне волосы, но все-таки казалось, что он сейчас далеко-далеко. Конечно, такой маг как он никогда не может позволить себе расслабиться: на нем весь Дневной Дозор Москвы и области, на нем судьбы простых Темных, живущих мирной и спокойной жизнью, ему приходится бороться с интригами Светлых и уделять внимание людям… — Алиса, после твоей глупой выходки с призмой силы я решил, что ты вряд ли заслуживаешь моего внимания. |