Онлайн книга «Дневной Дозор»
Что в этом мире бывает «зачем»? Зачем я Темная? Зачем он Светлый? Ведь в каждом из нас — поначалу — намешано и того, и другого… И лишь цепочка случайностей приводит к тому, что мы становимся теми, кто мы есть… Игорь мог быть моим другом, коллегой, Темным… И я… наверное… могла стать Светлой. И учила бы меня не мудрая ведьма, а мудрая волшебница… и не платила бы я своим врагам их же монетой, а слюняво наставляла на «путь истинный»… подставляя другую щеку… и наслаждаясь каждой благоглупости… Я поняла, что плачу, лишь когда мир закружился вокруг. Нельзя плакать в Сумраке, это все знают. Сумрак пьет силы тем охотнее, чем больше эмоций мы позволяем себе. А потерять силы в Сумраке — значит, остаться в нем навсегда… Я попыталась вобрать Силу из своего донора — толстого мальчишки, но он уже был опустошен, я потянулась к Алешке — но он был абсолютно нейтрален, выжатый Игорем, а из Игоря я и не могла и не хотела тянуть энергию, а все остальные были слишком далеко, и мир закружился… как нелепо… Земля ткнула меня в колени — я даже успела глупо подумать о том, что испачкаю юбку грязью, хотя никакая сумеречная грязь не остается с нами в реальном мире. В следующий миг Игорь метнул в меня заряд энергии. Нет, не добивая. Помогая. Это была чужая, Светлая Сила. Но пропущенная через него. Отданная мне. А Сила, все-таки, всегда Сила. Я встала, тяжело дыша, опустошенная как этой ночью, ночью нашей бессмысленной невозможной любви. Игорь помог мне удержаться в Сумраке, но не протянул руки. Он плакал сейчас, как и я. Ему было так же плохо. — Как ты могла… — прошептал он. — Это случайность, Игорь! — я шагнула к нему, протянула руки, будто еще можно было на что-то надеяться. — Игорь, это случайность! Он отпрянул от меня, словно от прокаженной. Легким, изящным движением мага, привыкшего работать в Сумраке. Воевать в Сумраке. Убивать в Сумраке. — Не бывает таких случайностей, — будто выплюнул он. — Ты… ты грязная мразь… ведьма… Ты… Он замер, впитывая следы остаточной магии. — Ты отнимаешь Силу у детей! И тут я не выдержала. — А ты, чем ты здесь занимаешься, Светлый? — язык не хотел мне повиноваться, невозможно, немыслимо было так его называть, но он действительно был Светлым, и ругательство стало лишь простым термином… — Что ты делаешь тут, как не пасешься на человеческих детенышах? — Свет не отнять, — он качнул головой. — То, что взято, возвращается сторицей. Ты отнимаешь Тьму — и Тьма растет. Я беру Свет — и он приходит вновь. — Скажи это мальчику Алеше, который весь вечер будет тосковать! — крикнула я. — Порадуй его, что потом радость вернется! — У меня будут другие дела, ведьма! Спасать детей, которых ты вогнала во Тьму! — Утешай, — равнодушно сказала я. Все в мире будто покрылось ледяной коростой. — Это — твоя работа… милый! Что я делаю? Он же только уверится, что я знала все заранее, что Дневной Дозор планировал хитрую операцию, что над ним гнусно поиздевались, что все бывшее между нами — лишь хитрая игра… — Ведьма… — презрительно сказал Игорь. — Ты уберешься отсюда вон. Поняла? «С радостью!», — едва не ответила я. В конце концов… какая уж теперь мне радость от этого лета, от этого моря, от этого изобилия Силы? Восстановлюсь потихонечку, главное уже сделано. — Можешь убираться сам, — сказала я. — У меня разрешение на отдых и использование человеческих сил. Можешь спросить у своих… а у тебя-то есть разрешение… милый? «Ну что же ты творишь, дурак? Что ты делаешь, любимый мой? Что я делаю?» А что я делаю? Я — Темная. Я — ведьма. Я — вне человеческой морали, и не собираюсь играть в цацки с примитивными организмами по имени «люди». Приехала отдыхать — отдыхаю! А вот ты, ты что делаешь? Если ты и впрямь меня любишь? А ты ведь любишь, я знаю! Я и сейчас это вижу, и ты можешь увидеть… если захочешь… Потому что любовь — она над Тьмой и Светом. Потому что любовь — это ни секс, ни одинаковая вера, ни «совместное ведение хозяйства и воспитание детей». Потому что любовь — это тоже Сила. И черта с два к ней имеют отношение Свет и Тьма, люди и Иные, мораль и закон, десять заповедей и Великий Договор. И я все равно тебя люблю, сволочь, гад, светлая скотина, дубина добродушная, кретин надежный! Все равно! Пусть три дня назад мы стояли друг против друга, и мечтали об одном — уничтожить врага. Пусть между нами пропасть, которую никто и никогда не преодолеет! Ну пойми же ты, я люблю тебя! И все мои слова — лишь защита, это те же слезы, только ты их не видишь, не хочешь видеть… Ну подойди ты ко мне, все равно где — в Сумраке, где никто нас не увидит, или на этой веранде, перед глазами изумленных детишек, обними, и мы заплачем вместе, и не надо будет слов, и я уеду к чертовой матери, к Завулону в Москву, под крылышко к довольной Лемешевой… а хочешь, я уйду из Дневного Дозора? Хочешь? Я не перестану быть Темной, это не в моей власти, и не хочу я этого, но я выйду из бесконечной войны Тьмы и Света, я буду просто жить, даже с людишек ничего брать не буду, и пусть ты все равно не захочешь быть со мной, я даже этого не прошу, лишь оставь память о том, что мы любили друг друга! Просто подойди. Не отвечай на мои слова! Я — Темная! Я — не могу быть другой! Я — люблю лишь себя в этом мире! Но сейчас ты — часть меня. Большая часть. Главная часть. И если будет надо — я убью часть себя, а значит — всю себя. Но не делай этого! Ты же — Светлый! |