Книга Тень Александра, страница 21 – Фредерик Неваль

Он вбежал в гостиную и огляделся.

— Должно быть, они очень удивились, увидев наш старомодный компьютер, — он все еще здесь.

— Или они приходили не за компьютером, — сделал вывод я.

Я бросился к нашему багажу, вытряхнув половину содержимого своего рюкзака на пол, извлек из него два картонных рулона, таможенные документы и записную книжку Лешоссера, что принесло мне неописуемое облегчение. Все было на месте. Ганс прав, должно быть, эти воры очень удивились, оказавшись в моей квартире.

— Это называется — легко отделались, — вздохнул я и рухнул на диван, пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце.

— Угу…

Ганс внимательнейшим образом изучал записную книжку Бертрана.

— Все на месте, Ганс. О всемогущие боги! — добавил я, возводя глаза к небу.

— Да, на месте. Но в каком виде! — Он потряс записной книжкой. — Обрез помят. Вчера этого не было. — Он полистал ее. — Вырванных страниц нет.

Я вопросительно взглянул на него.

— Держу пари, что она сфотографирована или сосканирована, Мор.

— Ты мог помять обрез вчера, не заметив этого.

— Могу поклясться, что нет.

Я подполз к нему по ковровому покрытию и осмотрел записную книжку. Ганс был прав, она не была в таком жалком состоянии, когда я клал ее в сумку. Теперь я даже припоминал, как аккуратно засунул ее в стопку маек, чтобы предохранить от неизбежных ударов: ведь служащие аэропортов часто просто швыряют вещи из багажного отделения самолета в транспортные машины, которые находятся в нескольких метрах внизу.

— Так… — вздохнул я.

Ганс выпрямился, лицо его было искажено страхом.

— Мор, эта история начинает плохо пахнуть.

— Я вот думаю, не наша ли милая приятельница приложила к этому ручки.

Я встал и пошел посмотреть, можно ли починить дверь. Оказалось, что замок был открыт отмычкой. А с наружной стороны на двери не было ручки, и наш визитер плохо ее прикрыл. Наверное, он не хотел шуметь, чтобы не обратить на себя внимание.

— Ганс, возьми свои вещи, — почти беззвучно сказал я. — Я отвезу тебя домой. Позвони своим друзьям, посмотри какой-нибудь фильм или что тебе захочется и забудь эту историю. — Я взглянул на часы: — Поторопись, я должен успеть вернуться.

Он покачал головой:

— Не хочешь ли ты сказать, что собираешься рисковать своей шкурой, чтобы откопать кучку костей? Ты определенно сумасшедший.

Я посмотрел ему прямо в глаза.

— Гробница Александра не просто кучка костей.

— Я не отпущу туда тебя одного.

Я выпрямился:

— Нет. Это слишком опасно.

— Я взрослый, и, если решил рискнуть своей шкурой, это мое дело. К тому же ты забыл крохотную деталь: я нужен тебе, чтобы как можно скорее расшифровать эту записную книжку. Не думаю, что типы, которые заплатили убийцам за то, чтобы те выбросили в окно старика, будут надрываться и переводить «ROT 13» вручную! Пока ты морочишь мне голову своей тухлой добродетелью, дешифровщик уже работает. Так вот, если ты не хочешь, чтобы они приехали раньше тебя к этому твоему Алексу, в твоих интересах взять меня с собой.

Я смотрел на него со смешанным чувством удивления и, признаюсь, восхищения.

— Почему ты хочешь ехать со мной, Ганс? Тебе же плевать на археологию, а античная история вызывает у тебя отвращение.

— Я не хочу быть трусом, вот и все.

С этими словами он вернулся в гостиную и начал аккуратно складывать в мою сумку все, что я из нее вывернул, а я смотрел на него, покуривая сигарету и пряча улыбку.

Стюард подошел к нам и протянул корзиночку с конфетами. Ганс не отказался, я тоже, но Маэ, метнув на стюарда взгляд, с кислой миной сказала: «Нет, спасибо». Она пребывала в отвратительном настроении. Я осторожно наклонился к ней:

— Могу я узнать, что вас до такой степени раздражает?

— Я не раздражена.

Она откинула с лица длинную прядь золотисто-каштановых волос и с трудом изобразила на лице улыбку.

— Ты прав, есть немного. Но вы тут ни при чем, уверяю тебя, — добавила она. — Ты же знаешь, как это бывает, — хлопоты в последнюю минуту, работа, которую оставляешь незаконченной, ну и тому подобное.

«Вроде записной книжки на непонятном языке…» — подумал я.

— Да, знаю. А над чем вы работали перед тем, как присоединились к нам? Если, конечно, это не секрет…

— Секрет, — ответила она улыбаясь.

— О…

— Господин Юрген предпочитает, чтобы его помощники держали язык за зубами в том, что касается его дел. Ты это не осуждаешь, надеюсь?

— Прекрасно понимаю… Там, где он побывал, не обходятся без хотя бы минимальных предосторожностей.

— А именно?

— Я полагаю, он постоянно гоняется за ОРА, [33] бывает на торгах, часто встречается с влиятельными людьми, вынюхивает удачные сделки, наконец, совершает кучу вещей, которые совершают все деловые люди.

Она язвительно усмехнулась:

— Это еще более скучно, чем ты предполагаешь, но в общих чертах — да, все так.

Ганс, уткнувшись носом в записную книжку Лешоссера, что-то заносил в свой ноутбук.

— Ну как? Идет дело? — спросил я, наклонившись к нему.

Не поднимая глаз, Ганс кивнул. Самолет резко накренился, и я услышал, как какая-то женщина вскрикнула.

— Лешоссер рассказывает историю доспехов Александра. — Он высморкался и запахнул куртку своего тренировочного костюма. — Холодно.

— Кондиционер. — Я взглянул на часы: — Держись, еще больше часа с четвертью.

— История доспехов? — вмешалась в разговор Маэ, опершись на мои колени и заглядывая в монитор ноутбука Ганса.

— Да. В последний раз их видели на берегу Неаполитанского залива, это было в начале первого века после рождения Иисуса Христа, — пояснил Ганс.

— Я всегда думал, что они были захоронены вместе с Александром, — сказал я, морща нос.

— Нет. Согласно одному типу, который носил имя Светонвис…

— Какое имя?

Он ткнул пальцем в текст.

— Светоний, [34] Ганс. Светоний — латинский автор. Но при чем тут он?

— Профессор написал: «Жизнь Калигулы, глава LII», а потом какая-то галиматья на латыни. Triumphalem quidem ornatum etiam ante expeditionem assidue gestauit, interdum et Magni Alexandri thoracem repetitum e conditorio eius. [35]