Книга Император деревни Гадюкино, страница 46 – Дарья Донцова

– О чем задумалась, Русалочка? Коля опознал Соню.

Потребовалась толика времени, чтобы мой мозг переключился в рабочий режим.

– Коля-алкоголик узнал Софью? Ты показал ее ему? Как тебе это удалось? Дочери Пронькиной еще не вернулись из Москвы, они занимаются устройством похорон.

Максим почесал переносицу.

– Велика роль гламурных журналов в жизни современного неандертальца. Я затащил нашего друга Николя? в местную лавку с прессой, полистал всякие там ежемесячники, нашел фотосессию с благотворительного вечера, и пьянчужка мигом ткнул грязным пальцем в чистый лик Софьи Пронькиной. Интересное вытанцовывается па-де-де!

Я привалилась к стене около Максима и рассказала ему о странном предложении, которое Лида сделала Светлане.

Максим присвистнул:

– Значит, действие разворачивается так: Нина Олеговна рассказывает тебе об опасениях за свою жизнь. В тот же вечер, совсем поздно, крепко спящую даму увозят на лужайку, убивают выстрелом в лицо, снимают драгоценности и оставляют труп на земле.

Я кивнула.

– Зачем останки бросили на видном месте? – не успокаивался Макс.

Я попыталась найти логичный ответ:

– Наверное, чтобы их побыстрей нашли, больше ничего не приходит мне в голову.

Максим начал загибать пальцы:

– Коля видит, как от трупа вдовы убегает Соня, и ситуация становится еще более странной. Почему дочь оставляет тело матери, не плачет, не зовет на помощь? Насколько я понял, сестер связывают близкие отношения, неужели Софья не поделилась страшным известием с Лидией? И откуда у той появился гарнитур Нины Олеговны? Это трудно объяснить, не находишь?

Я кивнула, потом сказала:

– Я очень устала, хочу лечь спать.

– Спокойной ночи, – пожелал мне Максим, – давай доведу тебя до номера.

Без всяких происшествий мы дошли до двери моей комнаты, Максим схватился за ручку.

– Послушай, у меня заболела голова, – сказала я чистую правду, – так что не приставай, ничего у тебя не получится.

Макс ухмыльнулся:

– Мой любимый анекдот повествует о том, как кот и кошечка очутились вместе в спальне. Кисонька состроила котику глазки и кокетливо промурлыкала: «Милый, предлагаю тебе поиграть в прятки. Если найдешь меня – буду твоей, а если не сумеешь – имей в виду, я сижу в шкафу».

– И к чему эта притча? – возмутилась я.

– Я и в мыслях не имел, как ты выразилась, «приставать» к тебе, спасибо за предложение, высказанное в завуалированной форме, но сегодня – нет. Извини, у меня скорбная дата. Двадцать лет назад, именно этим августовским вечером я разбил свой любимый «Запорожец». Теперь в знак траура держу на протяжении суток полнейший пост. Вот завтра, если ты опять сделаешь мне сексуальный намек, я весь твой. Бай-бай, май лав! Хочешь вкусную конфетку? На!

Только глубочайшим возмущением можно объяснить совершенную мною глупость. Вместо того чтобы быстро войти в номер и более никогда не общаться с хамом, который обвинил меня в сексуальном домогательстве, я покорно засунула в рот небольшую, размером с таблетку анальгина, шоколадку и стала жевать.

Максим почесал макушку.

– Ну как? Вкусно?

Ко мне вернулся дар речи, и я хотела высказать наглецу в лицо свое мнение о его мерзкой сущности, но не смогла разжать зубы.

– Спой, киса, не стыдись, – попросил Макс.

Мне удалось лишь промычать в ответ нечто маловразумительное: неведомая сила не позволила моим челюстям разжаться.

Максим нежно обнял меня.

– Бедняжечка! Не волнуйся, эффект длится считанные мгновения. Извини, это мера вынужденная, я не хотел, чтобы ты перебудила весь корпус. Женщина, которую отвергли, обычно орет благим матом. Прошу.

Склонившись в поклоне, нахал распахнул дверь и втолкнул меня в номер. Я ринулась в ванную, схватила зубную щетку, но клей отпустил челюсти только через пять минут. За это время мое возмущение улеглось, а потом и вовсе вернулось хорошее настроение. Завтра я узнаю у Макса, где он раздобыл шоколадку, съезжу в тот магазин и приобрету целый ящик. Мои домашние порой слишком нервно реагируют на простые ситуации. Если угостить их этим лакомством, можно купировать любой разгорающийся скандал.

Внезапно мне захотелось есть так сильно, что я вышла в коридор и побежала в ресторан.

В зале никого не было, кроме Светланы.

– Что случилось? – попятилась она, увидев на пороге нежданную посетительницу.

– Пока ничего, – успокоила я девушку, – сегодня я не обедала и не ужинала, заснуть на голодный желудок не получается.

– Повара ушли, – растерянно объяснила Света, – уже поздно.

– Найди хоть что-нибудь, – взмолилась я.

Официантка испарилась и спустя минуту вернулась с тарелкой.

– Могу предложить баранью котлетку и пюре. Но еда холодная, вы не станете это кушать, неразогретая баранина и давленая картошка дико не-вкусные.

– В номере есть СВЧ-печка, – обрадовалась я и поспешила в свой люкс.

Когда в Москве появились в продаже агрегаты, в считанные секунды способные превратить кусок замороженной рыбы в горячий ужин, я сочла, что проблема приготовления пищи решена навсегда, и приобрела новинку. Понадобилось некоторое время, чтобы понять: при помощи то ли токов, то ли волн, простите, я техническая кретинка, ничего путного не получится. Может, я так и не научилась правильно пользоваться СВЧ-печью или не знаю нужных рецептов, но с удивительным постоянством я ставила на поворачивающуюся подставку вкусную заготовку и получала на выходе нечто кашеобразное, с металлическим привкусом. В конце концов я стала использовать СВЧ-печку лишь для разогрева блюд, а готовлю по-прежнему на газу.

В номере не было кухни, печку вмонтировали в стену в самом неприметном углу, между шкафом и окном, ее закрывала роскошная портьера. Согласитесь, немного странное место. Я совершенно случайно наткнулась на это благо цивилизации. Помнится, увидев затонированное стекло, кнопки, круглую ручку и две клавиши с надписями «Ok» и «On-Off», я удивилась, зато теперь можно разогреть ужин.