Книга Император деревни Гадюкино, страница 55 – Дарья Донцова

– Бедняжечка. Тебе никогда не хотелось удрать?

– В детстве нет, а потом я боялась маму огорчить.

– Понятно, – протянул нахал, – перефразирую свой вопрос. Как бы отнеслась Нина Олеговна к известию о том, что ее предположение об убийцах-дочерях подтверждается?

По лесу пробежал ветерок, издалека донеслось счастливое повизгивание – наверное, какой-то дворовой собачке достались вкусные объедки с кухни ресторана. Я исподлобья посмотрела на Макса:

– Мы не можем изменить реальность. Теперь, после беседы с Лидией, мне понятно: у нее и у Софьи имелся мотив для убийства. Нина Олеговна, разозлившись на готовность дочери сыграть во время траура пусть даже очень скромную свадьбу, решила переписать завещание. Коля-алкоголик видел Соню, которая, положив на землю предмет, похожий на пистолет, стала судорожно протирать инвалидную коляску. Дело происходило рано утром, пусть девица найдет адекватное объяснение своему поведению.

– Это не сработает, – отмел Максим мои аргументы, – слово дочери Пронькиной против заявления Николая. Кому поверит следователь? Со всех сторон положительной женщине, имеющей безупречную репутацию, или пьянице, который был последний раз трезвым в младенчестве? Я бы, услышав о наличии свидетеля, с недрогнувшим лицом заявил:

«Я спал. У нас пока никто не отменял презумпцию невиновности. Докажите, что я бегал к лужайке, а пока вы этого не сделали, я вне подозрений».

– Надо найти Дениса Рутина, корреспондента, который состряпал статью в «Желтухе», и устроить ему допрос, – с азартом воскликнула я. – Лидия предположила, что публикация оплачена неким Асмоловым, желавшим сделать гадость Пронькиным. Но вдруг Денис действовал по поручению другого человека? Допустим, ему известны некие жареные факты?

Максим потянулся.

– Я говорил с патологоанатомом. Пронькина скончалась в промежутке между часом и двумя ночи. Выстрел в лицо Нине Олеговне был произведен в упор. Это свидетельствует о том, что несчастная хорошо знала своего убийцу, допустила его в так называемое личное пространство. Делай выводы. У нее только одна рана, больше на теле нет повреждений, пара мелких свежих царапин, и все. Ни сильных ушибов, ни переломов, ни гигантских синяков. Нину не били, просто застрелили. Почему ты морщишься?

– Голова болит, – призналась я.

Максим вытащил мобильный и заворковал, как влюбленный голубь:

– Солнышко, ты занята? Нет? Отлично. Знаешь Евлампию Андреевну? Она упала. Как, как... зацепилась одной ногой за другую и бухнулась затылком об пол. Плачет, расстраивается. Можешь сделать ей процедуру под названием «Королевское расслабление»? Мне она отлично помогает. Спасибо, ягодка, Евлампия Андреевна уже в пути, ты с ней поосторожней, дама не в адеквате. Иди к Маргоше.

Последнюю фразу Максим произнес, глядя мне в глаза и засовывая сотовый в карман.

– Не хочу, – уперлась я.

Максим нежно потрепал меня по спине:

– Дорогая, демонстрация подростковой вредности говорит о незрелости личности. Ты испугалась, когда Лидия выпихнула тебя из машины, испытала стресс, больно ударилась головой. Я предлагаю тебе часок отдыха. Взрослый человек не станет протестовать, он использует шанс для релакса, только тинейджер, возмущенный тем, что кто-то принял за него решение, полезет в бутылку.

Я ткнула пальцем в ядовито-розовую рубашку Максима.

– Вульф в своей книге утверждает...

– О боги! – простонал собеседник. – Ненавижу псевдоученых, создающих лженауки. Кстати, вернешься в номер, обрати внимание на год издания книжонки. Готов спорить на что угодно: опус появился на свет в середине девяностых. Тогда только что народившиеся издательства ради прибыли печатали поразительную дрянь. Давай поступим как разумные люди: ты сходишь в лечебницу и приведешь в порядок нервы, а я привезу сюда журналиста.

– Дениса Рутина? – недоверчиво уточнила я.

– Точно, – подтвердил Макс, – в тот момент, когда дамы сядут вкушать чай с пирожными, молодец будет доставлен. Раньше, боюсь, не получится. Я, конечно, могу исполнить любое твое желание на земле и в космосе, но вот справиться с пробками... Увы, тут бессилен даже волшебник Гэндальф.

– Думаешь, репортер согласится с тобой поехать? – не успокаивалась я.

– Мой сладкий ежик, ступай к Маргоше, твой пупсик на крыльях любви помчится исполнять любой каприз той, которая, подобно розе, сияет росой и... тьфу, я мало читаю дамские романы и плохо владею нужной лексикой, – хмыкнул Максим. – Короче, пока!

Плохое настроение словно рукой сняло.

– Можешь не трепыхаться, я не любительница розовых соплей, предпочитаю детективы.

Макс съежился, пригнулся и побежал по дорожке, выкрикивая на ходу:

– Группа немедленного реагирования, слушай мою команду. Окружить гараж и дом...

Любой другой мужчина, ведущий себя, как Максим, моментально вызвал бы у меня желание свести все контакты с ним к нулю. Мне никогда не нравились записные шутники, хохмачи и любители подкладывать на стулья гостей пукательные подушки. Но почему-то очередная идиотская выходка Макса вызвала у меня широкую улыбку. Пару секунд я стояла с крайне довольным выражением на лице, потом разозлилась. Лампа, ты стремительно деградируешь. Сейчас ты радуешься, услышав дурацкую шутку, а что будет дальше? Начнешь подбрасывать людям в тарелки пластиковых мух? Приобретешь муляж отрубленного пальца, дабы пугать домашних? Похоже, Максим оказал на меня не совсем положительное влияние… но, согласитесь, он не противный, а даже скорее приятный человек.

Продолжая думать о Максе, я обогнула двор и решила пройти в лечебницу через служебный вход. Лучше прогуляться по лесу, чем топать по коридорам «Виллы Белла». Наслаждаясь упоительными запахами хвои и смолы, я добрела до лужи и вздрогнула. Из жижи торчало нечто круглое, его верхушка сияла, словно купол церкви, на который упали лучи солнца. Если в яме устроился человек, то он, похоже, покрыл волосы сусальным золотом. Я прищурилась, прошла несколько метров, подобралась почти вплотную к «водоему», и тут вдруг большой пень, стоявший на противоположном берегу, сказал человеческим голосом:

– Людочка будет сидеть здесь сколько надо, не следует нас торопить!

– Мама, – заорала я, шарахаясь в сторону, – мама!

Не надо считать меня идиоткой: не каждый день на дороге встречаются говорящие пни.

– ...! – завизжала золотая голова. – ...! Помогите! Тону! Уффф!