Онлайн книга «Каникулы строгого режима»
— Что случилось? — Да вот товарищ инспектор немного не рассчитал силенок. Черта увидел. — Это бывает. — Вы б его отвезли, что ли, к себе. Тут все ж таки дети, а он в таком виде. Несолидно. — Не вопрос. Отвезем… Валентин Васильевич пытался протестовать и сопротивляться, но куда ему против «Тайфуна»? Никуда. * * * Начальнику управления образования администрации г. Черногорска тов. Пименовой В. Л. ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА Настоящим сообщаю, что при проверке деятельности детского оздоровительного лагеря «Юнга» я был насильно подпоен начальником лагеря Образцовой З. А. и ее пособниками, после чего подвергся нападению черта, который избил меня и пригрозил расправой, если я не покину лагерь. Вызванный наряд милиции вместо того, чтобы искать черта, доставил меня в тихомирский райотдел внутренних дел, где меня продержали в камере без причин до утра и составили протокол за нахождение в нетрезвом виде. Считаю данный инцидент провокацией, устроенной начальником лагеря, чтобы не позволить мне выявить недостатки. Прошу направить в лагерь «Юнга» специальную бригаду для проверки случившегося и наказания виновных. Справка из травмпункта о нанесенных чертом телесных повреждениях прилагается. Инспектор Кривцов В. В. РЕЗОЛЮЦИЯ: Отдел кадров. Решите вопрос об отстранении тов. Кривцова В. В. от занимаемой должности по состоянию здоровья. Пименова В. Л. * * * Через две недели после описанных событий Виктор Сергеевич вновь нелегально посетил Тихомирск. Выйти на связь с большой землей. Телефон в кабинете Зинаиды Андреевны не имел междугороднего соединения, да и звонить оттуда в Москву было рискованно. На связь вышел из привокзального переговорного пункта. Паспортов там не спрашивали, а одинокий и, похоже, единственный милиционер охранял небольшую торговую зону и проверять документы у трудящихся не планировал. На сей раз центр вышел на связь. Паша Клык вернулся из командировки. Положенец в двух словах объяснил ситуацию. Про пионерский лагерь ничего не рассказывал. — Так, гасимся у одного кента… Ксивы нужны и бабосы. Общак со мной, берегу. Клык пообещал сделать. Попросил перекинуть фотографию для загранпаспорта. — Вы вдвоем? Сумрак подумал, стоит ли сажать на хвост мента? Прикинул, что стоит. Уйдешь один — может сдать. Ничего, доберутся до столицы и разбегутся в разные стороны. — Да, вдвоем. Фотки вышлем. Давай адрес. Тем же вечером, не откладывая дела в долгий ящик, он сообщил Евгению Дмитриевичу о ситуации. — Если завтра отправим фотки, через недели две получим паспорта. Клык пообещал — Клык сделает. Берем билеты на ближайший поезд и валим. — А как же КВН? — забывшись, спросил вожатый. — Какой еще КВН? — Лагерный… Первого августа. Мы же готовимся, номера разучиваем… — Ты чего? Все, забудь! Лыжня открыта! Валим! Этим вечером Виктор Сергеевич не пошел к Татьяне. Разговор с Пашей вернул его на грешную землю. Подурачились и хватит. Все равно никакой перспективы с этой любовью. Не с собой же Татьяну забирать! Да и она, едва узнает, кто он, по физиономии даст, наверное. «Санкт-Петербург, улица Пушкина, Эрмитаж, зоопарк… Педагог, всю жизнь с детьми…» Даже если допустить, что простит и не пошлет, один хрен — полная безнадега. Он в бегах и бегать будет, похоже, до конца жизни. А ей это надо? Ей угол нужен и спокойствие, а не разборки с органами да братвой. Она еще молодая, найдет себе нормального мужика. А он?.. Поживем — увидим. Надо с ней потихоньку завязывать. Плавно готовить пути отхода. В крайнем случае, можно мента попросить, он объяснит ей. Но… не хотелось ведь, не хотелось. Мозг прокручивал возможные альтернативные варианты. Допустим, осесть в какой-нибудь теплой далекой стране, после вызвать ее с Арсением к себе. Объяснить, что судимый судимому рознь, что не душегуб он по жизни, а просто сука-жизнь так сложилась. Поверит? Скорей всего, нет. «Что ж ты мне сразу не сказал?» Дык, ситуация! В прятки мы играли. «Вот и играйте дальше». Ночью он снова ворочался до пяти утра. Все, каникулы заканчиваются. Начинается учебный год.
На следующий день, оставив Леночку за старшую, компаньоны рванули в Тихомирск. У физрука одолжили пиджак, рубашку и галстук. В парикмахерской сделали себе модельные стрижки. Заплатили фотографу двойную цену, и он тут же напечатал фотографии. На почте отправили их заказным письмом в Москву. — Тебе хочется уезжать? — с легкой грустью спросил вожатый, пока они дожидались автобуса. — Да, — твердо ответил воспитатель, — мы же этого и хотели. — А я даже и не знаю… Сегодня Виктор Сергеевич не проводил кружок. Надоело. Пусть сами поделки мастрячат. Остался в каморке, лег на раскладушку. Две недели — и свобода. В свой Калинин он не вернется, опасно. Но матери весточку обязательно пошлет. Когда за кордоном обоснуется. А что там, кстати, делать? За кордоном? Паша просто так пенсион платить не будет, отрабатывать придется. То есть снова в бой пошлет. Опасный и вечный. И отказаться невозможно. Но как-то уже не хочется воевать. Мент ведь правильно спросил — если б не побег, остался бы он здесь или нет? И ответа до сих пор не было. В дверь кладовки постучались. — Да! — раздраженно отозвался Сумрак. На пороге стояла Татьяна Павловна. — Витя, это я… Тебя нет на кружке, я подумала, может, заболел? Виктор Сергеевич поднялся и сел на раскладушку. Не поднимая глаз на женщину, помотал головой. — Нет, устал просто… Сейчас приду. Ступай. Но не пришел. * * * Казбек Шамаев все-таки добился условно-досрочного освобождения. На целых две недели. Начальник оперчасти Гладких, как и обещал, вывез его из лагеря под покровом ночи на хлебовозе. Подписку, правда, так и не вернул. Но Шамаев опасался напрасно. Никто за воротами с бейсбольными битами его не встречал. Задерживаться в Тихомирске Казбек не планировал. Сядет на ближайший поезд — и домой, в солнечное Закавказье. Устроится на завод, заработает денег и купит, наконец, себе хороший импортный автомат. Можно, конечно, и «калаша», но душа просит экзотики. |