Онлайн книга «Украденный Христос»
|
– Да, похоже на то, только… В общем, его это огорчило. – Почему? Они что, за решеткой или вроде того? – Нет, совсем нет, я уверена, но… – Тогда новость просто отличная, мисс Росси. Франческа встала. – Поживем – увидим. Только никому об этом не рассказывай. Нам с Феликсом еще нужно поговорить. Я тут заскочила положить кое-что в сейф. В этот миг в холле раздались шаги, и Франческа подала голос: – Аделина, мы здесь! Мэгги не сводила глаз с ежедневника и почувствовала, что заливается краской, когда Франческа подняла его и помахала им перед ее носом. – Пожалуй, уберука я его в сейф… Стыдись, Мэгги! В этот миг в дверях показалась Аделина – она улыбнулась им и весело помахала рукой. С Франческой они дружили еще с колледжа. Тогда их и доктора Росси можно было частенько видеть втроем. Год назад он начал встречаться с Аделиной – словно прозрел и увидел ее в новом свете. Если между ними все пойдет гладко, то и Франческа наконец позволит себе влюбиться и завести собственную семью. Мэгги до сих пор недоумевала, почему доктор не заметил Аделину раньше. За всю свою жизнь ей не доводилось видеть женщины красивее. Стройная и хрупкая – ни капли жира – и к тому же натуральная блондинка с серыми, глубоко посаженными глазами, она покоряла каким-то неуловимым очарованием. Сначала Мэгги была готова ее невзлюбить, однако, встретившись с Аделиной, тут же изменила свое мнение. Всем почему-то хотелось быть с нею рядом. Аделина подошла, протягивая руки для объятия. – Мэгги, почти месяц тебя не видела! Как поживаешь? Мэгги обняла ее. – Отлично. А вы? Аделина слегка отстранилась. – Чудесно! Вы только посмотрите! – сказала она, озорно глядя на шляпу, которая белой птицей угнездилась на столе.– Неужели твоя? Откуда вдруг такая прелесть? Мэгги сделалось дурно. Будто пол-Пятой авеню сговорилось обсудить ее шляпу! Ей захотелось провалиться сквозь землю. – Да, моя. Аделина кивнула на стол. – Какая красота, Мэгги! Примеришь для нас? Ну пожалуйста! Мэгги почувствовала, что Аделина пытается немного развеселить Франческу. Она не смогла отказать ей и надела шляпку. На лице Аделины появилось лукавое выражение, и через миг обе девушки прыснули в кулаки, словно школьницы. – Божественно. Просто божественно,– сказала Аделина. – Еще бы,– не сдержалась Мэгги.– Грэм Смит, в конце концов. Собеседницы удивленно переглянулись. Зря она это сказала. Франческа подошла ближе. – Грэм Смит? Ну и ну! И ты купила ее, Мэгги? Чего ради? На мгновение Мэгги пожалела, что не может врать, не краснея. – Помните, я вам рассказывала про Шармину? – С которой вы ходите в церковь? – Да. Ну так вот,– Мэгги принялась взахлеб объяснять,– мы уже пятнадцать лет ведем шляпный турнир, а Шармина недавно прожужжала уши всей общине о новой шляпке, которую она заказала. К нам в церковь сегодня приезжает проповедник из Калифорнии, чья жена держит шляпный бутик. Понимаете? В церкви устроят большой конкурс шляп, и она будет судить его, а Шармина сказала, что выиграет, и я…– Она осеклась, чувствуя себя глупее некуда. Франческа подхватила шляпку с головы Мэгги, нахлобучила ее на себя и прошлась, забавно гримасничая. – Можешь не волноваться, Мэгги. Шармине ничего не светит.– Она подошла к Аделине, чтобы примерить убор и на нее. Мэгги застыла на месте. – Брось, Франческа, – отмахнулась Аделина, но та уже пристроила шляпу у нее на макушке. – О! Что за чудо! Повернись, мы хотим посмотреть. Когда девушка повернулась, у Мэгги перехватило дух. Шляпка была ее – имелся даже специальный именной сертификат,– но предназначалась явно Аделине. Девушка сняла убор и вернула его Мэгги, заглядывая в глаза. То, что Мэгги ощутила при этом, можно было бы назвать теплом родственных душ, если бы они так не разнились. – Сегодня ты победишь,– сказала Аделина и исчезла в холле. Франческа, которая еще не отошла от потрясения, взяла Мэгги за руки. – Когда Шармина увидит тебя, ее удар хватит! Точно говорю! Когда Мэгги не ответила, Франческа вгляделась в ее лицо. – Ладно, уж мне-то ты можешь сказать правду… – Я всегда говорю правду, мисс Росси. – Ну…– Франческа сжала губы и подняла брови, рассматривая шляпку. Мэгги до того смутилась, что не могла ни слова вымолвить. Для окружающих Франческа служила эталоном роскошной жизни – орхидеи, спортивный «ягуар», черный андалузский жеребец по кличке Царь,– а на самом деле она пыталась быть прижимистой, заявляя, что считает недопустимым сорить деньгами по пустякам. Что-то хозяйка подумает о ее, Мэгги, расточительности? Франческа тронула ее за руку и поцокала языком. – Прости, что ухожу от темы, но не могла бы ты снова приходить к нам каждый день? Мэгги вспомнились чудесные обеды у Росси и запеченный тунец, которым ей приходилось давиться в течение полугода. – Хорошо, – тихо сказала она, – хотя доктор и так платит мне как за всю неделю. – Только за уборку лаборатории. Может, возьмешь на себя все остальное? – Как скажете. – Вот и отлично. А я уговорю его повысить твое жалованье. Определись, когда будешь ходить в свою школу для медсестер, и дай мне знать. Завтра и приступай.– Франческа направилась к двери.– А сегодня повеселись хорошенько. Ты это заслужила, Мэгги. Потом не забудь рассказать. – Вы уходите? – Да. – Она задержалась на пороге. – Мы с Аделиной собираемся в похоронную службу, а потом думаем отправиться в Лэндинг и переночевать в коттедже. Хочу на ночь уехать из города. Мэгги кивнула. Коттеджем Росси называли дом на той стороне Гудзона, в Клиффс-Лэндинге, хотя он был вдвое, а то и втрое больше обычного коттеджа. Когда Франческа удалилась, Мэгги долго смотрела на запертую дверь. Потом прошла в тамбур, где сняла латексные перчатки и лабораторный халат, скатала порванные колготки, надела новую пару, которая оказалась уже в икрах и полнее в бедрах, чем ей хотелось, и наконец, не боясь, что ее кто-то увидит, достала косметичку и привычными движениями освежила макияж: провела тональным карандашом от переносицы к кончику носа, чтобы отвлечь взгляд от широких ноздрей, и повторила тот же прием с губами, слишком полными на ее взгляд (коричневый блеск – по контуру, а для внутренней зоны – оттеночную помаду). Осталось только припудриться – и готово. Карие с оливковыми искорками глаза – дар Божий – она оставила без изменений. |