Книга Эскапада, страница 63 – Уолтер Саттертуэйт

Я кивнул.

— И вы завизжали?

— Нет, — сказала мисс Тернер. — Нет, не тогда. Кажется, я сильно испугалась. И ничего не могла поделать. И тогда он… — Ее ресницы затрепетали. — И тогда он сделал… И еще сказал…

Значит, раньше она не сказала мне правду, вернее, всю правду.

— Что сделал? — спросил я. — И что сказал?

Она еще раз глубоко вздохнула, и у меня создалось впечатление, что она специально напрягалась, как перед прыжком в воду. У меня было такое же ощущение сегодня днем в коридоре, когда она меня благодарила.

Но на этот раз мисс Тернер разговаривала не со мной. Она повернулась к госпоже Корнель.

— Он задрал ночную рубашку, — сказала она ровным и спокойным голосом, — поднял ее до самого живота. Он был… голый. И сказал… — Она сглотнула. — И он сказал: «Хочешь хороший кусочек вот этого, дорогуша?»

Она старалась казаться хладнокровной и сдержанной, но кожа на лице порозовела. У нее была очень хорошая кожа и очень милое лицо, хотя раньше я этого почему-то не замечал.

Госпожа Корнель нахмурилась, взглянула на меня, потом на нее.

— Вы в самом деле верите, что все это проделал граф Эксминстерский?

— Да, — сказала мисс Тернер, наклоняясь к ней над своей рюмкой, пытаясь убедить ее лишь напряженным тоном. — Это точно был граф.

— Пусть так, — сказал я. — А что было потом?

Мисс Тернер снова сглотнула и слегка расслабилась.

— Он двинулся прямо ко мне, как будто собрался залезть на кровать. И все еще держал рубашку у пояса. Вот тут-то я и закричала. Крикнула раз, и он замер. Видно, тоже испугался.

Она слегка улыбнулась.

— Наверное, в других обстоятельствах все выглядело бы комично. Он отпустил рубашку и оглядел комнату, как будто боялся, что меня услышат. Тут я снова завизжала, схватила подушку и бросила в него. И скатилась с кровати на пол.

Мисс Тернер перевела дух.

— Не знаю, что я собиралась делать там, внизу, наверное, просто хотела убежать, так я думаю. И поползла по ковру к стене. А когда оглянулась, его уже не было. Он исчез. Я поднялась с пола, осмотрелась, но его нигде не заметила. Вот тогда я и кинулась в другую комнату. Госпожа Аллардайс как раз вставала с постели.

— Значит, у приведения, — предположил я, — или кого там еще, было время, чтобы проскользнуть мимо нее и скрыться.

— Наверняка было, — подтвердила она. И снова взглянула на госпожу Корнель. — Разве непонятно? Это был граф.

— Джейн, — мягко сказала госпожа Корнель, — за завтраком вы говорили, что призрак вам привиделся.

Мисс Тернер покачала головой.

— Мне было стыдно. Я совсем запуталась. Мне самой не хотелось верить, что я действительно видела… то, что видела. — Она повернулась ко мне. — Вы предполагали такое, когда мы сегодня разговаривали на лужайке. Вы сказали, вам кажется, что я сама стараюсь убедить себя в этом. И вы были правы.

— Но, Джейн, — проговорила госпожа Корнель, — скажите, я вас правильно понимаю? Вы говорите, призрак графа чувствует себя виноватым за то, что напал на вас, и каким-то образом этот Бегущий Медведь мадам Созострис…

— Нет, нет, нет. — Мисс Тернер затрясла головой с такой силой, что волосы упали ей на лицо. — Нет, я не верю ни в каких духовных проводников, ни в загробную жизнь. Хотя я много читала про медиумов, таких как мадам Созострис. Они собирают сведения из всевозможных источников, разве не так? Из газет, от слуг, да от кого угодно. Вот и она туда же, разве не ясно? Кто-то из слуг наверняка знал, что в моей комнате в ту ночь побывал граф, он-то, слуга, и рассказал мадам Созострис.

— Но, Джейн, — сказала госпожа Корнель. Тут она нахмурилась и, похоже, решила не говорить то, что хотела. Ее портсигар и спички лежали на кофейном столике. Она поставила рюмку и взяла сигареты.

— Ладно, — сказал я, — все понятно. И вы пошли в комнату графа. За доказательствами.

Она кивнула мне и снова повернулась к госпоже Корнель.

— Знаю, не надо было этого делать. Тайком бродить по дому ночью. Но ведь не могла же я пойти к леди Перли и спросить ее прямо? Она бы решила, что я помешалась.

Госпожа Корнель улыбнулась.

— Я еще вчера сказала вам, Джейн, вы самая нормальная среди нас. — Она уже вытащила коричневую сигарету. И зажала ее губами.

— Очень сомневаюсь, — заметила мисс Тернер и опять слабо улыбнулась. — Но все равно спасибо.

Я наклонился к госпоже Корнель и потянулся за спичками, но она покачала головой. Сама чиркнула спичкой и поднесла ее к сигарете. Мисс Тернер повернулась ко мне.

— Да, вы правы, — призналась она. — После сеанса я спросила Парсонса, лакея, где находится комната графа. И позже, после полуночи, пошла туда. — Она почему-то снова покраснела. И ее синие глаза стали еще глубже и ярче. Она отвернулась.

Госпожа Корнель задула спичку. Она сидела неподвижно, держа ее над пепельницей, и наблюдала за мисс Тернер.

— Но вы ничего не нашли? — сказала она.

— Сначала нет.

Госпожа Корнель подняла брови и уронила спичку в пепельницу.

Она искала всюду, сказала мисс Тернер. В шкафу, на книжных полках, в ящиках бюро. Она сама не знала, что ищет, но, что бы то ни было, она ничего не нашла. Через некоторое время она сдалась. Прежде чем зажечь свет, она закрыла дверь. А когда выходила, погасила свет и приоткрыла дверь, собираясь выглянуть в коридор.

В темноте она увидела движущийся огонек свечи.

— Кто нес свечу? — спросил я.

— Не знаю. Не разобрала. Только видела приближающийся огонек.

— Я закрыла дверь, — сказала мисс Тернер, — и металась в темноте, пока не наткнулась на кровать. И залезла под нее.

Она лежала там на деревянном полу в пыли и в куче мусора. Дверь открылась, и в комнату проник колеблющийся огонек. Мисс Тернер затаила дыхание.

Из-под кровати в полутьме она видела только ноги. Это была женщина.

Я спросил:

— Какие на ней были туфли?

— Ботинки, — ответила мисс Тернер. — Женские ботинки. И то ли длинное платье, то ли юбка. Черная. До щиколоток.

Госпожа Корнель глубоко затянулась сигаретой.

— Так, — сказал я мисс Тернер. — А что потом?

Женщина села на кровать, сказала мисс Тернер. И так и сидела. Молча. Мисс Тернер замерла под кроватью. Бледный желтый огонек слегка подрагивал.

И тут она сообразила, что женщина плачет.

— Негромко, — уточнила мисс Тернер. — Она не рыдала и не всхлипывала. Плакала тихо, как будто про себя. Такое иногда бывает, когда человек остается один и кого-то вспоминает.

Госпожа Корнель поджала губы и выпустила две тонкие струйки дыма.