Онлайн книга «Бритва Оккама»
|
— Перерывайте, если хотите, к этому я уже почти привык. Но мне также начинает казаться, что вы обращаетесь со мной самым возмутительным образом, генерал… — Тетради Виллара из Онкура — государственная собственность. А кроме того, эти страницы — доказательства, которые фигурируют в уголовном деле. — Понимаю. Но повторюсь: я понятия не имею, где они находятся. — Позвольте напомнить вам статью четыреста тридцать четыре-четыре Уголовного кодекса, майор Маккензи, возможно, это освежит вам память. Менторским тоном он прочел наизусть: — «Карается тремя годами заключения и штрафом в сорок пять тысяч евро деяние, совершенное с целью помешать установлению истины, изменить место преступления или правонарушения либо путем разрушения, подделки или уничтожения следов или улик, либо привнесением, перемещением или устранением каких-либо предметов». — Можете прекратить эту лекцию по юриспруденции, генерал, говорю вам, что я… — Последний параграф статьи очень важен, Ари: «Если деяния, предусмотренные настоящей статьей, совершает лицо, которое по служебному положению призвано способствовать установлению истины, наказание возрастает до пяти лет заключения и семидесяти пяти тысяч штрафа». Итак, вы совершенно уверены, что не знаете, где страницы Виллара? — Не знаю, как еще ответить вам на этот вопрос, поэтому повторяю, надеюсь, в последний раз: нет. А теперь, если вы не против, я бы хотел, чтобы вы оставили меня в покое. Несколько секунд генерал не двигался и молча буравил взглядом аналитика. Потом кивком предложил человеку в костюме подняться. — Отлично. Мы оставим вас в покое, майор. Но имейте в виду, мы еще увидимся. Этим дело не кончится. — Для меня оно окончено. Не добавив ни слова, посетители вышли из палаты. Потрясенному Ари не сразу удалось собраться с мыслями и позвонить Депьеру. — Как вы там, Ари? — Было бы лучше, если бы начальник военной разведки не доставал меня даже на больничной койке, господин заместитель директора. — Вот оно что. Значит, они заявились к вам… — Какого черта? — Мне об этом известно не больше вашего, Ари. Теперь дело не в нашей компетенции. Самое главное, вы нашли убийцу друга и освободили молодую женщину. Пора заняться другими делами. Мы все с нетерпением ждем вашего возвращения в Леваллуа. Забудьте все это, Маккензи. — «Забыть все это»? Когда эти, мать их, ублюдки угрожали мне прямо в больничной палате! — Вы не могли бы выражаться не так грубо, Ари? — Ни за что. Я обожаю выражаться грубо, господин заместитель директора. Сожалею, но это так! В трубке послышался смешок Депьера. — Ну-ну, не берите в голову, пусть теперь сами разбираются, как хотят. Теперь это не наша забота. — К вам они тоже приходили? — Да. — И чего они от вас хотели? — Полагаю, того же, что и от вас. — Вы о чем? — Бросьте, Ари, не стройте из себя дурачка! Я ответил им, что не имею к этой заварушке никакого отношения. Представьте себе, не вы один гадаете, что происходит. Поставьте себя на место прокурора. В одну минуту у него забирают дело, ссылаясь на государственную тайну… — Плевать я хотел на прокурора! Ему-то что? Расследование окончено, «Врила» больше нет, Крон, Мансель и убийца мертвы… — Надо полагать, на некоторые вопросы все еще нет ответа, Ари. В частности, прокурор пытается найти одного человека. Из всей сети Альбера Крона он единственный, чью личность судебной полиции так и не удалось установить. — Кто? — Понятия не имею. Загадочное имя, которое, по-видимому, встречается во многих доку ментах. Некто Ш. Вэлдон. Вам это о чем-нибудь говорит? Ш. Вэлдон. Имя как будто ему не знакомо. Он несколько раз мысленно повторил его. Вэлдон. И все же до конца он не был уверен. — Нет, — ответил он наконец. — Забудьте, Ари. Пусть военная разведка разбирается, как хочет. Это уже не наша забота. — Как скажете. Маккензи решил, что сейчас лучше действительно об этом забыть. Ясно одно: так легко квадраты Виллара он не отдаст. Несколько веков их скрывала завеса тайны, шесть человек погибли, пытаясь их защитить, не для того, чтобы в итоге их заграбастала военная разведка. Ари твердо знал, что Поль бы ему не простил, открой он вот так, запросто, их секрет. — А как там Залевски, мой телохранитель? — С ним все обошлось. Три-четыре дня в больнице поставят его на ноги. — Отлично. А Лола? — Вашу подругу наблюдали двенадцать часов, а теперь она дома. Ближайшие дни ей будут оказывать психологическую помощь. Она непременно хотела вернуться домой, поэтому двое полицейских в гражданском будут дежурить возле ее дома, пока мы не убедимся, что опасность полностью миновала. — Отлично. — Я звонил вашему врачу, Ари. Вы можете вернуться домой, если хотите. Само собой, на этой неделе вы не обязаны выходить на работу. Даю вам время до понедельника, чтобы оправиться. — Как это мило с вашей стороны, — съязвил Ари. Через час, собрав вещи и выполнив все формальности, он вышел на улицу и поймал такси, чтобы прямиком отправиться к Лоле, на улицу Бомарше. Ему не терпелось снова ее увидеть подальше от этого кошмара, от расследования и круживших над ним стервятников. Увидеться, говорить с нею, целовать ее. Все остальное не имело значения. Прошедшие дни заставили его признать очевидное: они созданы друг для друга, и он был полным идиотом, что так долго ждал и боялся. Хоть что-то хорошее вышло из всей этой истории: больше он не станет зря терять время и признается Лоле в любви. По пути он пытался ей дозвониться, но безуспешно. Или она отключила мобильный, или спала. Бедняжка, конечно, вымоталась и к тому же еще не оправилась от шока. Ари боялся представить себе, что ей довелось пережить в плену. Стоило ему вспомнить, как она сжалась в глубине контейнера, и его передергивало от ужаса. Но теперь это в прошлом. И он полон решимости помочь ей все забыть. Такси подвезло его прямо к дому. Шел мягкий легкий снег. Ари приметил двух полицейских, сидевших в машине у противоположного тротуара. Он помахал им, чтобы дать о себе знать. Когда он нажимал на кнопку возле фамилии «Азийане», у него в горле стоял комок. Никто не ответил. Он позвонил снова. Наконец раздался надтреснутый голос Лолы: — Да? Ари перевел дух. — Это я, Ари. Она помолчала. — Ари… — Впусти меня. Снова наступило молчание. — Лола! — поторопил ее он. — Скорее, здесь холодно! Открой. |