Онлайн книга «Дело перепуганной машинистки [= Дело об испуганной машинистке ]»
|
– Ассистенткой врача. – Иными словами, чтобы вспомнить, когда вы были на приеме, вам пришлось говорить с дантистом? – Да, я спросила, какого числа я была у него, и он проверил по книге. – Понятно. Вы знаете, как у него ведутся записи? – Полагаю, что он ведет их… Мейсон улыбнулся: – Вы-то сами не помните ничего иного, кроме того, что это случилось в ту ночь, когда у вас болели зубы? – Если бы они у вас так болели… – Ваша честь, – сказал Бергер, – защитник сбивает свидетельницу. Судья сердито посмотрел на него, нахмурил брови, но ничего не сказал. Мейсон продолжал тем же доброжелательным тоном: – Меня интересует, только ли из-за этой зубной боли вы запомнили число? – Да. – А позднее по просьбе окружного прокурора проверили дату? – Да. – Когда он попросил вас об этом? – Где-то в конце месяца. – Вы ходили к своему дантисту или позвонили ему? – Позвонила. – Спросили, какого числа были у него на приеме? – Да. – А так вы бы не могли сказать, происходило ли это пятого, шестого, седьмого или восьмого? – Боюсь, что нет. – Таким образом, вы освежили свою память, воспользовавшись чужими словами, и даете показания на этом основании? С чужих слов? Прокурор попытался возразить, но судья Хартли согласился с заключением Мейсона: – Защитник прав. – Ну что же, пусть будет так, ваша честь, – отступил прокурор. – У меня все, – сказал Мейсон. – Вызовите свидетельницу Джозефину Картер, – распорядился Бергер. Джозефина Картер была телефонисткой с коммутатора того дома, где жил Джефферсон. Она работала в ночную смену, с десяти вечера до шести утра, с пятого на шестое. – Звонили ли вы ночью обвиняемому по телефону? – Да. – Когда? – Незадолго до полуночи. Мне было сказано, что дело срочное и… – Не важно, что вам сказали. Говорите, что делали вы. – Я позвонила. – Получили ли вы ответ? – Нет. Та женщина, которая звонила, попросила меня продолжать звонить и передать, что ей необходимо срочно видеть его. – Как часто вы звонили мистеру Джефферсону? – Каждый час. – До какого времени? – До того, как я сменилась в шесть утра. – Он вам ответил? – Нет. – С вашего места у коммутатора виден проход к лифту? Следили ли вы за тем, не появится ли обвиняемый? – Да, следила, чтобы окликнуть его, когда он придет. – Но он не вернулся во время вашего дежурства? – Не вернулся. – Вы уверены? – Уверена. Абсолютно. – Допрашивайте! – рявкнул Бергер, обращаясь к Мейсону. – Откуда вы знаете, что телефон звонил? – с улыбкой спросил Мейсон. – Я нажимала на кнопку. – Бывает, что телефон выходит из строя? – Да. – Есть ли на коммутаторе какие-нибудь сигналы, подтверждающие, что телефон в порядке? – Особый звук, напоминающий гудение. Значит, телефон звонит. – А если телефон неисправен, ответного гудения не слышно? – Я… мне не приходилось сталкиваться с такими случаями. – Таким образом, вы не можете точно утверждать, что в квартире Джефферсона телефон звонил? – Вы же понимаете, мистер Мейсон, я не имею возможности одновременно сидеть у коммутатора и в том помещении, куда звоню? – Вот именно. Об этом-то я и толкую, дорогая мисс Картер. У меня все, – закончил Мейсон. – В таком случае у меня имеется вопрос к свидетельнице, – вмешался окружной прокурор. – Следили ли вы за входящими и выходящими, мисс Картер, чтобы не пропустить мистера Джефферсона? – Следила. – Ваш стол расположен таким образом, что вы обязательно бы его увидели, если бы он пришел? – Да. Мне хорошо виден коридор, ведущий от входной двери к лифту. – Благодарю, это все, – с улыбкой сказал Бергер. – У меня еще есть вопросы, – поднялся Мейсон. – Я задержу вас всего лишь на минуточку, мисс Картер. Вы только что заявили, что следили за всеми, кто входил в дом, чтобы не пропустить моего подзащитного. Верно? – Да, сэр. – И вы его непременно увидели бы, если бы он вошел? – Да, сэр. С моего места у коммутатора хорошо видно всех проходящих по коридору. – Понятно. Таким образом, вы хотите сказать присяжным, что за время вашего дежурства подзащитный не входил в здание? – Да, он не входил за время между моим первым звонком к нему и шестью утра, когда я сменилась с дежурства. – Когда вы звонили ему первый раз? – До полуночи, между одиннадцатью и двенадцатью. – А потом? – Потом я звонила еще три раза, а после часа ночи регулярно каждый час. – Короткие звонки или же… – Нет, я давала каждый раз по нескольку длинных звонков. – После первого неудачного звонка вы, наверное, решили, что моего подзащитного нет дома? – Да, сэр. – И на том основании, что вы наблюдали за коридором, вы пришли к выводу, что он не мог войти в здание так, чтобы вы его не увидели? – Да, сэр. – Тогда для чего же, твердо зная, что его нет дома и что он не вернулся, вы упорно звонили ему каждый час? – Ну-у… я не знаю… Звонила, и все! – Другими словами, вы все же думали, что он мог вернуться незаметно для вас? – Конечно, такое могло случиться. – Выходит, что, когда вы отвечали окружному прокурору, что обвиняемый не мог вернуться не замеченным вами, вы ошибались? |