Книга Причина смерти, страница 4 – Патрисия Корнуэлл

— Верно. — Я прибавила шагу.

— Уж и не представляю, что вы там ожидаете увидеть.

— Я давно ничего не ожидаю, капитан Грин.

Проходя мимо старых, как будто уставших кораблей, я обратила внимание на тонкие металлические провода, спускающиеся от бортов в воду.

— А это что такое?

— Катодная защита. Суда под напряжением для снижения коррозии.

— Надеюсь, эту защиту кто-то отключил?

— Электрик вот-вот придет, он и отключит электричество на всем пирсе.

— Получается, что ныряльщик мог наткнуться на провода. Заметить их под водой довольно трудно.

— Это не страшно. Напряжение здесь небольшое, — с видом знатока объяснил капитан Грин. — Это примерно так же, как дотронуться до девятивольтовой батарейки. Но его убила не катодная защита. Можете вычеркнуть этот вариант из своего списка.

Мы остановились у края пирса, напротив полузатопленной субмарины. Футах в двадцати от нее покачивалась на волнах темно-зеленая лодка «джонбот». От компрессора, установленного в камере на пассажирской стороне, тянулся длинный черный шланг. На дне лодки валялись инструменты, акваланг и еще какие-то вещи, в которых, как я заподозрила, уже успели порыться, причем весьма бесцеремонно. Грудь сдавило. Меня душила злость.

— Наверно, он просто утонул, — рассуждал капитан Грин. — Почти все ныряльщики умирают именно так. Даже на таком вот мелководье. Скорее всего, именно это и произошло.

— Оборудование у него необычное, — заметила я, пропуская мимо ушей его откровения.

Капитан Грин уставился на едва заметно покачивавшуюся лодку.

— Хука. [6] Да, здесь такое встретишь нечасто.

— Когда лодку нашли, компрессор еще работал?

— Нет, топливо кончилось.

— Что можете сказать? Оборудование самодельное?

— Нет, это коммерческое производство. Мощность компрессора пять лошадиных сил. Работает на бензине. Подает атмосферный воздух через шланг низкого давления, соединенный с двухтактным регулятором. Позволяет оставаться под водой четыре-пять часов. Пока есть топливо. — Грин по-прежнему смотрел на лодку.

— Четыре или пять часов? Так долго? Но зачем? Я понимаю, если кто-то собирает лобстеров или морские ушки…

Капитан молчал.

— Что там, внизу? — спросила я. — Только не надо про артефакты времен Гражданской войны, потому что мы оба знаем, что здесь их не найти.

— Сказать по правде, ни черта там, внизу, нет.

— Ну он, похоже, думал, что есть.

— И, к несчастью для себя, ошибался. Посмотрите на те тучи. Лучше погода не станет. — Капитан Грин поднял воротник, прикрывая уши. — Вы ведь квалифицированный ныряльщик.

— Уже много лет.

— Мне надо проверить ваше удостоверение.

Я посмотрела на лодку, на застывшую неподалеку субмарину. Сотрудничать эти люди не желали, это явно. Но как долго они будут держать против меня оборону?

— Если собираетесь спускаться, вам нужно иметь при себе удостоверение. Уж это вы должны знать.

— Я думала, что военные на верфи не имеют права командовать.

— Я прекрасно знаю здешние правила. А кто тут распоряжается, мне все равно.

Наконец Грин посмотрел на меня.

— Понятно. — Я ответила таким же взглядом. — Наверно, если я захочу подъехать к пирсу поближе, чтобы не тащить на себе полмили снаряжение, мне понадобится дополнительное разрешение.

— Для парковки на пирсе действительно требуется разрешение.

— Ну, так вот его у меня нет. И удостоверения ныряльщика нет, и журнала дайвера нет. У меня нет даже лицензии, предоставляющей право заниматься медицинской практикой в Вирджинии, Мэриленде и Флориде.

Я говорила спокойно и негромко. Грин пару раз моргнул, и я кожей почувствовала исходящую от него ненависть.

— Я в последний раз прошу позволить мне сделать свою работу. Налицо случай противоестественной смерти, и это уже моя юрисдикция. Если вы не готовы сотрудничать, я с удовольствием извещу об этом полицию штата, федерального маршала и ФБР. Выбирайте. Минут через двадцать кто-то из них уже будет здесь. Телефон со мной. — Я похлопала по карману.

— Все-таки хотите спуститься под воду? — Он пожал плечами. — Что ж, валяйте. Но прежде вам придется подписать отказ от каких-либо претензий к судоверфи, если вдруг что-то пойдет не так. И я сильно сомневаюсь, что на этот случай заготовлены соответствующие бланки.

— Понятно. Теперь мне нужно подписать что-то, чего у вас нет.

— Точно.

— Тогда я просто подпишу отказ от претензий на ваше имя.

— Такого рода документы готовит юрист, а сегодня воскресенье.

— Я — юрист и работаю по воскресеньям.

Он стиснул зубы, так что на скулах проступили желваки, и я поняла — никакие бумажки ему больше не нужны.

Грин повернулся и зашагал назад, а у меня от страха заныло под ложечкой. Я не хотела совершать погружение, и мне не нравились люди, с которыми я здесь встретилась. Разумеется, мне и раньше случалось впутываться в колючую проволоку бюрократии, но только в тех случаях, когда дело касалось правительства или крупного бизнеса.

— Скажите-ка мне, главный судмедэксперт всегда лично забирает трупы? — с презрительной ноткой осведомился Грин.

— Нет, такое случается редко.

— Тогда объясните, почему вы настаиваете на этом сегодня?

— Специфика места происшествия такова, что оно тут же изменится, как только тело будет изъято. Думаю, обстоятельства трагедии достаточно необычны, поэтому хотелось бы изучить их непосредственно на месте. Поскольку в данный момент обязанности судмедэксперта округа Тайдуотер временно исполняю я, то и выезжать по сигналу пришлось именно мне.

— Жаль, что с матерью доктора Манта случилось такое, — после небольшой паузы промолвил Грин и, словно желая позлить меня, добавил: — Когда он вернется на работу?

Я попыталась вспомнить утренний звонок и человека, назвавшегося Янгом, который старательно изображал акцент южанина.

В голосе Грина южных интонаций не чувствовалось, но, с другой стороны, я и сама не была южанкой, а растягивать гласные мог любой.

— Не могу сказать точно, — осторожно ответила я. — Интересно, откуда вы его знаете?

— Дела иногда пересекаются, накладываются одно на другое, и это происходит независимо от нашего желания.

Я так и не поняла, что он имел в виду.