Книга Глухая стена, страница 8 – Хеннинг Манкелль

Адвоката ее Валландер встретил в коридоре.

- Держится она очень собранно. Но я не уверен, что она отдает себе отчет, в чем ее подозревают, - сказал Лётберг.

- Она не подозреваемая. Она созналась в содеянном, - веско вставил Мартинссон.

- Молоток. Вы нашли его? - спросил Валландер.

- Она засунула его под кровать. Даже кровь не стерла. А вот вторая девчонка выбросила нож. Ищем до сих пор.

Мартинссон отправился по своим делам. Валландер и адвокат вместе вошли в комнату для допросов. Девушка с любопытством смотрела на них. Без малейшей нервозности; Валландер кивнул, сел на стул напротив. На столе стоял диктофон. Адвокат тоже сел, так, чтобы Соня Хёкберг видела его. Валландер долго смотрел на нее. Она глаз не отвела. И вдруг спросила:

- Жвачки не найдется?

Валландер покачал головой. Взглянул на Лётберга, тот тоже покачал головой.

- Посмотрим, возможно, немного погодя организуем тебе жвачку, - сказал комиссар, включив диктофон. - Сперва мы побеседуем.

- Я уже все рассказала. Почему мне нельзя жвачку? Я могу заплатить. Ни слова не скажу, если не дадите жвачку.

Валландер подвинул к себе телефон, позвонил на вахту. Эбба наверняка все устроит, подумал он. Но, услышав в трубке незнакомый женский голос, вспомнил, что Эббы там нет. Она уже полгода на пенсии, а Валландер до сих пор не привык. Вместо нее работала молодая женщина лет тридцати, Ирена, которая раньше служила секретарем у врача и за короткое время сумела снискать симпатию всего полицейского управления. Но Валландер скучал по Эббе.

- Мне нужна жевательная резинка, - сказал он. - Не знаешь, у кого можно позаимствовать?

- Знаю, - ответила Ирена. - У меня.

Валландер положил трубку, пошел к Ирене.

- Для той девчонки? - спросила она.

- Быстро соображаешь, - похвалил Валландер.

Он вернулся в комнату для допросов, отдал жвачку Соне Хёкберг и тут только заметил, что забыл выключить диктофон.

- Начнем, - сказал он. - Шестое октября тысяча девятьсот девяносто седьмого года, шестнадцать часов пятнадцать минут. Допрос Сони Хёкберг. Проводит Курт Валландер.

- Мне что, опять рассказывать то же самое? - спросила Соня.

- Да. И постарайся отвечать отчетливо, в микрофон.

- Я ведь уже все рассказала.

- Возможно, у меня возникнут дополнительные вопросы.

- Неохота мне повторять все еще раз.

На секунду Валландер вышел из себя. Уму непостижимо - она не выказывает ни малейшего беспокойства, ни малейшей нервозности.

- Придется повторить. Ты обвиняешься в очень серьезном преступлении. И ты созналась. Обвиняют тебя в причинении тяжких телесных повреждений. А поскольку таксист очень плох, твое положение может еще ухудшиться.

Лётберг неодобрительно посмотрел на него, но промолчал. Валландер начал еще раз:

- Итак, тебя зовут Соня Хёкберг, а родилась ты второго февраля тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.

- Я - Водолей. А вы?

- Это к делу не относится. Тебе следует только отвечать на мои вопросы. И больше ничего. Понятно?

- Черт побери, я же не дура!

- Проживаешь с родителями здесь, в Истаде, на Траствеген, дом двенадцать.

- Да.

- У тебя есть младший брат Эмиль, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения.

- Вот ему-то и следовало бы тут сидеть, а не мне.

Валландер с удивлением посмотрел на нее:

- Почему это?

- Мы постоянно ссоримся. Он все время берет мои вещи. Лазает по моим ящикам.

- С младшими братьями и сестрами иной раз и правда трудновато. Но мы пока оставим эту тему.

Она по-прежнему спокойна, подумал Валландер. И эта ее невозмутимость портила ему настроение.

- Можешь рассказать, что случилось вечером во вторник?

- Жуткая скукотища - по второму разу рассказывать одно и то же.

- Ничего не поделаешь, придется. Значит, вы с Эвой Перссон пошли развлечься?

- В этом городе совершенно нечем заняться. Я бы хотела жить в Москве.

Валландер недоуменно воззрился на нее. Лётберг и тот удивился.

- Почему именно в Москве?

- Я где-то видала, что там жутко интересно. Масса всякого происходит. Вы в Москве бывали?

- Нет. Ты отвечай на мои вопросы. И всё. Стало быть, вы пошли развлекаться?

- Вы ведь и так уже знаете!

- Вы с Эвой, стало быть, близкие подруги?

- А то! Стали бы мы иначе вместе гулять? По-вашему, я тусуюсь с кем ни попадя?

Впервые за все время Валландеру показалось, что ее невозмутимость дала трещину. Спокойствие уступало место досаде.

- Вы давно знакомы?

- Не особенно.

- А точнее?

- Несколько лет.

- Эва Перссон пятью годами моложе тебя.

- Она мной восхищается.

- И что это значит?

- Так она сама говорит. Что восхищается мной.

- Почему восхищается?

- Это у нее надо спросить.

Обязательно спрошу, подумал Валландер. У меня к ней много вопросов.

- Расскажи-ка теперь, что произошло.

- О Господи!

- Рассказать придется, хочешь ты или нет. Мы можем сидеть тут хоть до поздней ночи, если потребуется.

- Ну, мы взяли по пиву.

- Эве Перссон всего лишь четырнадцать, верно?

- На вид она старше.

- Что было дальше?

- Взяли еще пива.

- А потом?

- Заказали такси. Вы же все знаете! Чего спрашивать-то?

- Вы, стало быть, решили напасть на таксиста?

- Нам были нужны деньги.

- Для чего?

- Так, ни для чего особенного.

- Вам были нужны деньги. Но не для какой-то конкретной цели. Правильно?

- Ага.

А вот и нет, неправильно, подумал Валландер. Он приметил в ней легкую неуверенность и тотчас насторожился:

- Обычно деньги нужны для какой-то цели, верно?

- У нас никакой цели не было.

Пожалуй, так оно и было, подумал Валландер. Но решил отложить этот вопрос на потом.

- Как вы надумали напасть на шофера?

- Мы говорили об этом.

- Когда сидели в ресторане?

- Ага.