Книга Глухая стена, страница 9 – Хеннинг Манкелль

- То есть заранее вы об этом не говорили?

- Нет. С какой стати?

Лётберг рассматривал свои руки.

- Попробуем подвести итог: по твоим словам выходит, что вы надумали напасть на таксиста, только когда уже сидели в ресторане и выпили пива. Чья была идея?

- Моя.

- И Эва не возражала?

- Нет.

Это неправда, подумал Валландер. Она врет. Но врет ловко.

- Такси вы заказали из ресторана. А потом сидели и ждали, когда придет машина? Так?

- Так.

- Где же вы взяли молоток? И нож? Если заранее ничего не планировали?

Соня Хёкберг смотрела прямо на Валландера, не пытаясь прятать глаза.

- Я всегда ношу в сумке молоток. А Эва - нож.

- Почему?

- Мало ли что. На всякий случай.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, на улицах полно психов. Для защиты.

- Значит, ты всегда носишь с собой молоток?

- Всегда.

- Раньше ты его пускала в ход?

Адвокат встрепенулся:

- Едва ли вопрос релевантный.

- Что это значит? - спросила Соня Хёкберг.

- Релевантный? Адвокат имел в виду, что вопрос не относится к делу.

- Все равно могу ответить. Я его в ход никогда раньше не пускала. А Эва как-то раз порезала руку одному хмырю. Когда он к ней полез.

Неожиданно Валландеру пришла в голову одна мысль, и, повинуясь интуиции, он спросил:

- В ресторане вы ни с кем не встречались? Может, свидание там назначили?

- Кому?

- Тебе видней.

- Нет. Никому мы свиданий не назначали.

- А не было там, к примеру, парней, которых вы хотели повидать?

- Нет.

- У тебя что же, нет парня?

- Нет.

Слишком уж быстро она ответила. В самом деле слишком быстро, мысленно отметил Валландер.

- Подъехало такси, и вы ушли?

- Ага.

- Что вы делали потом?

- Что люди делают в такси? Сказали, куда ехать.

- Стало быть, вы сказали, чтобы он отвез вас в Рюдсгорд? Почему именно туда?

- Не помню. Должно быть, случайно в голову пришло. Что-то ведь надо было сказать.

- Эва сидела впереди, а ты сзади. Вы заранее так решили?

- Такой у нас был план.

- Какой?

- Ну, попросим водилу остановиться, чтоб Эва пересела на заднее сиденье. Тут мы его и сделаем.

- Значит, вы с самого начала решили применить оружие?

- Будь водила помоложе, то нет, не стали бы.

- А как бы вы тогда поступили?

- Задрали бы юбки повыше, и он бы сам остановился. А мы бы кое-что предложили.

- Что же именно?

- А вы как думаете?

- Значит, вы бы попытались заманить его сексом?

- Блин, словечки у вас!

Лётберг поспешно подался вперед:

- Ты бы выражалась поаккуратнее.

Соня Хёкберг посмотрела на адвоката:

- Как хочу, так и выражаюсь.

Лётберг пожал плечами. Валландер решил продолжить, и поживее:

- Но за рулем такси был пожилой человек. Вы велели ему остановиться. Что случилось потом?

- Я стукнула его по голове. А Эва ударила ножом.

- Сколько раз ты его стукнула?

- Не помню. Несколько раз. Я не считала.

- Ты не боялась, что он умрет?

- Нам были нужны деньги.

- Я спросил не об этом. Я спросил, сознавала ли ты, что он может умереть.

Соня Хёкберг пожала плечами. Валландер ждал, но она молчала. А он чувствовал, что в данный момент не в силах повторить этот вопрос еще раз.

- Ты говоришь, вам были нужны деньги. Для чего?

Вот она опять, легкая неуверенность, миг колебания перед ответом.

- Да так, ни для чего особенного, я же сказала.

- Что было дальше?

- Мы забрали бумажник и мобилу и пошли домой.

- Что вы сделали с бумажником?

- Деньги мы поделили, а бумажник Эва выбросила.

Валландер полистал мартинссоновские бумаги. В бумажнике Юхана Лундберга было примерно 600 крон. Его нашли в урне, там, где указала Эва Перссон. Мобильник взяла Соня Хёкберг, он был изъят у нее дома.

Валландер выключил диктофон. Соня Хёкберг наблюдала за ним.

- Теперь я могу пойти домой?

- Нет. Тебе девятнадцать. Иными словами, тебя можно привлечь к уголовной ответственности. Ты совершила тяжкое преступление. И останешься под следствием.

- Что это значит?

- Будешь сидеть за решеткой.

- Почему?

Валландер посмотрел на Лётберга. Потом встал:

- Думаю, адвокат тебе объяснит.

Валландер вышел из комнаты. Чувствовал он себя паршиво. Соня Хёкберг не притворялась. Она вправду была совершенно невозмутима. Он зашел к Мартинссону, тот разговаривал по телефону, но жестом указал на посетительское кресло. Валландер сел и стал ждать. Ему вдруг захотелось курить. Такое случалось редко, однако встреча с Соней Хёкберг здорово его вымотала.

Мартинссон закончил свой разговор:

- Ну как?

- Она все признаёт. И совершенно хладнокровна.

- Точь-в-точь как Эва Перссон. А ведь той всего-навсего четырнадцать.

Валландер взглянул на Мартинссона едва ли не умоляюще:

- Что вообще происходит?

- Не знаю.

Комиссар заметил, что Мартинссон злится.

- Черт побери, две молоденькие девчонки!

- Да. И похоже, они ничуть не раскаиваются.

Оба замолчали. На миг Валландер почувствовал себя совершенно опустошенным. В конце концов Мартинссон нарушил тягостную тишину:

- Теперь тебе понятно, почему я так часто думаю об уходе из полиции?

Валландер снова ожил:

- А тебе самому понятно, почему так важно не делать этого? - Он встал, подошел к окну. - Как Лундберг?

- Без изменений. Состояние критическое.

- Мы должны разобраться в этой истории. Независимо от того, выживет он или умрет. Напали они на него из-за денег, которые требовались им для какой-то определенной цели. А может быть, дело вообще совсем не в этом.