Онлайн книга «Возвращение танцмейстера»
|
Она закрыла дверь. Джузеппе хотелось быстрей уйти. – Жуткая тетка, – сказал он у калитки. – Мне все время хотелось залепить ей оплеуху. – Боюсь, таких гораздо больше, чем мы думаем, – сказал Стефан. Они шли в гостиницу молча. Джузеппе вдруг остановился: – Что она сказала? О Герберте Молине? – Что он всегда был нацистом. – А еще? Стефан недоуменно покачал головой. – Она сказала буквально следующее, – продолжил Джузеппе, – Герберт Молин до самой смерти придерживался этих диких взглядов. Я дневник его только проглядел, но ты его прочитал. Можно задать себе такой вопрос – чем именно он занимался в Германии? Или такой: не было ли тогда людей, которые искренне желали его смерти? – Сомнительно, – сказал Стефан. – Война кончилась пятьдесят четыре года тому назад. Это очень долгий срок для мести. Джузеппе не разделял такой уверенности. – Может быть, – сказал он только. – Все может быть. И они продолжили путь. У здания суда настала очередь Стефана остановиться. – А что, если попробовать все перевернуть? Мы думаем, что все началось с Молина, потому что его убили первым. Поэтому мы отталкиваемся от Молина. А что, если все наоборот? И нам надо вместо этого сосредоточиться на Аврааме Андерссоне? – Не «нам», – сказал Джузеппе. – Мне. Я не отметаю эту версию. Но это маловероятно. У Авраама Андерссона были совершенно другие причины для переезда в Херьедален. И он ни от кого не прятался. Из того, что мы успели о нем узнать, вытекает, что он был очень общительным человеком, дружил с соседями, если их там можно так называть. Совершенно иной тип личности. Они дошли до гостиницы. Стефана обозлило замечание Джузеппе, подчеркнувшего, что это он, а не кто другой, он и местная полиция ведет следствие. Его снова отодвинули в сторону. Умом он понимал, что раздражаться тут нечему, но ничего не мог с собой поделать. – Что ты собираешься делать? – спросил Джузеппе. Стефан пожал плечами: – Уезжать. Джузеппе помялся: – А как ты себя чувствуешь? – В какой-то из дней начались боли. Сейчас все прошло. – Пытаюсь представить себя в твоей шкуре. Не получается. Они стояли на крыльце гостиницы. Стефан наблюдал за воробьем, клевавшим дохлого червяка. Я и сам не могу представить себя в своей шкуре, подумал он. Мне до сих пор кажется нереальным, что девятнадцатого ноября я должен явиться в буросскую больницу для облучения. – Покажи мне до отъезда это место, где стояла палатка, – попросил Джузеппе. Стефан собирался уехать сразу, но отказать Джузеппе он не мог. – Когда? – спросил он. – Сейчас. Они сели в машину Джузеппе и поехали на Линселль. – Леса в этой части страны совершенно непроходимые, – внезапно нарушил молчание Джузеппе. – Если остановиться и пройти десять метров, попадаешь в совершенно другой мир. Ты это и сам заметил. – Да. Заметил. – Такому человеку, как Молин, наверное, было легче жить со своей памятью именно в лесу. Здесь время не движется. Никто его не беспокоит. Там, где ты нашел дневник, не было, случайно, еще одного мундира? Он совершенно спокойно мог бы его надевать, маршировать по тропинкам и кричать: «Хайль Гитлер!» – Он сам пишет, что дезертировал. В горящем Берлине снял с убитого гражданскую одежду. Если я ничего не путаю, он сбежал из Берлина в тот же день, когда Гитлер покончил самоубийством. Но тогда Молин, судя по всему, этого не знал. – Мне кажется, о самоубийстве Гитлера несколько дней молчали, – неуверенно сказал Джузеппе. – Потом кто-то выступил по радио и сказал, что фюрер пал на посту. Но может быть, я что-то путаю. Я не силен в истории. Они повернули к дому Молина. На деревьях висели обрывки заградительной ленты. – Надо бы прибрать за собой, – сказал Джузеппе сконфуженно. – Но мы передали дом дочери. Ты, кстати, видел ее? – Не видел с тех пор, как мы с ней беседовали. – Решительная дама, – сказал Джузеппе. – Интересно, знает ли она биографию отца. Надо с ней поговорить. – Наверное, должна знать. – Может быть, стыдится. Любому было бы стыдно, что его отец – наци. Они вышли из машины и немного постояли, прислушиваясь к неумолчному шуму леса. Потом Стефан повел Джузеппе на берег к обнаруженной им стоянке. Он сразу увидел, что кто-то здесь побывал после него, и резко остановился. Джузеппе удивленно посмотрел на него: – Ты что? – Не знаю. Мне кажется, здесь кто-то был. – Что-то изменилось? – Не знаю. Он осмотрелся. На первый взгляд все было так же. И все равно он точно знал, что кто-то тут побывал. Что-то было не так. Джузеппе ждал. Стефан дважды обошел место, прежде чем понял, в чем дело. Тогда он сидел на поваленном дереве и крутил в руках еловую ветку. Поднявшись, он оставил ветку на земле там, где сидел. Теперь эта ветка лежала на тропинке у воды. – Кто-то здесь был, – сказал Стефан. – Кто-то сидел на этом стволе. Он указал на ветку. – Можно снять отпечатки пальцев с еловой ветки? – спросил он. – Вполне возможно, – сказал Джузеппе, вынимая из кармана пластиковый мешочек. – Попробовать-то никто не мешает. А ты уверен? Стефан кивнул. Он точно помнил, куда положил ветку. А теперь она переместилась. Он ясно представил себе, как кто-то сидит на стволе, точно так же, как и он несколько дней назад, потом поднимает ветку и швыряет ее в сторону. – Тогда надо вызвать собак, – сказал Джузеппе и вытащил мобильник. Стефан посмотрел на опушку. Внезапно у него возникло ощущение, что рядом вполне может кто-то быть. Кто-то может за ними наблюдать. И одновременно что-то шевельнулось в памяти. Что-то такое связанное с Джузеппе. Он задумался, но ничего не шло в голову. Джузеппе разговаривал с кем-то по телефону. Он задал несколько вопросов, вызвал опергруппу с собаками и нажал кнопку отбоя. – Странно, – сказал Джузеппе. – Что? – Пропала собака Андерссона. – Как это – пропала? Джузеппе пожал плечами: – А вот так. Была – и нету. Хотя там все кишит полицией. Они удивленно поглядели друг на друга. С ветки спорхнула птица и полетела к озеру. Они молча следили за ней, пока она не исчезла. |