Книга Китаец, страница 67 – Хеннинг Манкелль

— Я была в Худиксвалле, — сказала Биргитта. — И именно ты назвал мне имя Виви Сундберг. Но думаю, не знал, что я туда съездила.

— Не скрою, для меня это сюрприз.

— Помнишь, как было дело? Я обнаружила, что состою в родстве с одной из семей, убитых в Хешёваллене. Потом выяснилось, что все убитые, в свою очередь, состоят в родстве через браки. Время у тебя есть?

— Мой автоответчик сообщает, что я ушел по делам и сегодня уже не вернусь. А поскольку дежурить не мой черед, могу сидеть тут хоть до завтра.

— До третьих петухов? Так, кажется, говорят?

— Или до Страшного суда. Ну, давай рассказывай про ужасы, какими мне не нужно заниматься.

— Ты циник?

Он наморщил лоб и шумно вздохнул:

— Ты так плохо меня знаешь? После стольких-то лет? Обижаешь.

— Я не хотела.

— Тогда начинай. Я слушаю.

Биргитта Руслин рассказала, что произошло, поскольку Мальмберг явно был всерьез заинтересован. Слушал внимательно, время от времени вставлял вопрос, но, похоже, не сомневался в точности деталей. Когда она умолкла, он некоторое время сидел, разглядывая свои руки. Биргитта знала, что Хуго Мальмберга считают чрезвычайно компетентным полицейским. Терпение у него сочеталось с быстротой реакции, методичность — с чутьем. До нее доходили рассказы, что он один из самых востребованных преподавателей в полицейских училищах. Хотя служил он в Хельсингборге, его весьма часто привлекали к сложным расследованиям в разных частях страны.

А странно, вдруг подумалось ей, что его не подключили к расследованию хешёвалленских убийств.

Она напрямик спросила Мальмберга об этом, он улыбнулся:

— Вообще-то они связывались со мной. Но никто словом не обмолвился, что ты была там и нашла кое-что интересное.

— Мне кажется, они мне не симпатизировали.

— Полиция ревниво оберегает свои кормушки. Они очень хотели залучить меня туда. Но когда арестовали Вальфридссона, интерес остыл.

— Теперь его нет в живых.

— Расследование продолжается.

— И все же теперь ты знаешь, что это был не он.

— Знаю?

— Ты ведь слышал мой рассказ.

— Странные события, прелюбопытные факты. Их непременно надо как следует изучить. Но главный след, то бишь Вальфридссон, не стал хуже оттого, что он покончил с собой.

— Это был не он. Случившееся в ночь с двенадцатого на тринадцатое января гораздо масштабнее того, что способен натворить человек с несколькими судимостями за побои и давним убийством.

— Возможно, ты права. А возможно, и нет. Ведь снова и снова подтверждается старая истина, что самая крупная рыба плавает в самых тихих заводях. Угонщик велосипедов начинает грабить банки, драчун становится профессиональным киллером, который за деньги убьет кого угодно. Когда-то и в Швеции должно было случиться так, что человек, в пьяном виде совершавший убийства и до полусмерти избивавший людей, вконец озвереет и пойдет на такое вот страшное преступление.

— Но мотива-то нет?

— Прокурор говорит о мести.

— За что? Месть целой деревне? Абсурд.

— Если преступление само по себе абсурдно, мотив тоже может быть абсурдным.

— Я все-таки считаю, что Вальфридссон был ложным следом.

— И остается таковым. Я же сказал, расследование продолжается, хоть он и покончил с собой. Позволь задать тебе один вопрос. Твоя идея насчет китайца намного правдоподобнее? Господи, ну как связать крошечную северную деревушку с китайским мотивом?

— Не знаю.

— Подождем, там будет видно. А ты постарайся поправить здоровье.

Когда Мальмберг собрался уходить, снегопад усилился.

— Почему бы тебе не съездить куда-нибудь? В теплые края?

— Все так говорят. Но сперва надо разобраться с врачами.

Биргитта смотрела ему вслед, пока он не исчез в снежной завесе. Ее растрогало, что комиссар нашел время навестить ее.

На другой день метель утихла. Биргитта побывала в клинике специалиста, сдала анализы и узнала, что результаты будут только через неделю.

— Надо соблюдать какие-нибудь ограничения? — спросила она у врача.

— Избегайте ненужных напряжений.

— Путешествовать можно?

— Вполне.

— Еще один вопрос. Мне есть чего бояться?

— Нет. Поскольку другие симптомы отсутствуют, беспокоиться не о чем.

— Значит, я не умру?

— Умрете. В свое время. Как и я. Но не сейчас, надо только привести в порядок давление.

Выйдя на улицу, Биргитта осознала, что тревожилась, даже боялась. И теперь испытывала облегчение. А потому решила прогуляться. Но уже через несколько шагов резко остановилась.

Мысль явилась ни с того ни с сего. Хотя, наверно, все дело в том, что бессознательно она уже приняла решение. Зашла в кафе и позвонила Карин Виман. Занято. Она нетерпеливо ждала, заказала кофе, полистала газету. Позвонила еще раз — по-прежнему занято. Только с пятой попытки наконец услышала голос Карин.

— Я поеду с тобой в Пекин.

Лишь через секунду-другую до Карин дошло:

— Что случилось?

— Я все еще на бюллетене. Но доктор говорит, что путешествовать можно.

— Правда?

— Все тут твердят, что мне надо куда-нибудь уехать. Муж, дети, начальник — все. И теперь я с ними согласна. Если ты не раздумала взять меня с собой.

— Я лечу через три дня. Тебе надо спешно добыть визу.

— А получится?

— Обычно процедура довольно долгая. Однако я могу посодействовать. Билет организуешь сама.

— Насколько я помню, ты летишь «Финнэйром».

— Номера рейсов я сообщу. Перешлю эсэмэской. Билеты у меня не здесь. Еще мне срочно нужен ксерокс твоего паспорта.

— Ладно, бегу домой.

Через несколько часов она отослала Карин все необходимые бумаги, но не сумела купить билеты на те же рейсы. После ряда телефонных разговоров они решили, что Биргитта полетит в Пекин днем позже, чем Карин. Конференция к тому времени еще не начнется. Карин входила в оргкомитет, который готовил семинары, включенные в программу. Но она обещала улизнуть и встретить Биргитту на аэродроме.

Биргитту Руслин охватило то же волнение, как в первый раз, когда она, шестнадцатилетняя девочка, поехала на языковые курсы в английский Истборн.

— Господи! — воскликнула она в трубку. — Я даже не знаю, что там за климат. И вообще, там лето или зима?

— Зима. Как здесь. Широта почти та же. Но холод там сухой. Иногда бури северных пустынь достигают самого Пекина. Готовься к арктической экспедиции. Холодно везде, и в домах тоже. Сейчас, правда, получше стало, чем в первую мою поездку. Тогда я жила в лучших гостиницах, а спала не раздеваясь. Просыпалась каждое утро от скрипа тысяч велосипедов. Возьми с собой теплое белье. И кофе. Они пока не умеют его варить. Хотя, пожалуй, я несправедлива. Но на всякий случай прихвати, кофе в гостиницах не всегда такой крепкий, как хотелось бы.