Книга Мозг Кеннеди, страница 32 – Хеннинг Манкелль

Голос Луизы звучал резко, будто она ругала до крайности нерадивого студента, не справившегося с заданием на месте раскопок. У Бланки на руках были желтые резиновые перчатки. Луиза положила ладонь ей на плечо.

— Арон вчера пошел в церковь. И не вернулся. Какую церковь он мог выбрать? Здесь поблизости должна быть церковь.

Бланка покачала головой. Луиза повторила вопрос.

— Церковь или часовня?

— Там, где открыты двери. Где можно зажечь свечу.

Бланка задумалась. Желтые перчатки раздражали Луизу, она с трудом сдержалась, чтобы не сорвать их.

— В Барселоне много больших и маленьких церквей. Ближайшая — Иглесия-де-Сан-Фелип-Нери, — сказала Бланка.

Луиза встала.

— Мы идем туда.

— Мы?

— Мы с тобой. Сними перчатки.

Фасад церкви был весь в трещинах, двери из темного дерева полуоткрыты. Внутри царил полумрак. Луиза постояла, привыкая к изменившемуся освещению. Бланка перекрестилась, преклонила колени и еще раз осенила себя крестом. У алтаря какая-то женщина вытирала пыль.

Луиза передала Бланке паспорт Арона.

— Покажи ей фотографию, — прошептала она. — Спроси, не узнаёт ли она Арона.

Луиза держалась поодаль, когда Бланка показывала фотографию. Женщина разглядывала ее при свете, падавшем из красивого витражного окна. Мария рядом с распятым сыном. Отвернувшаяся Магдалина. С неба льется голубое мерцание.

Можно нарисовать небо. Но не волну.

Бланка обернулась к Луизе:

— Она узнала его. Он был здесь вчера.

— Спроси, когда.

Вопросы и ответы, Бланка, женщина, Луиза.

— Она не помнит.

— Она должна вспомнить. Заплати ей, чтобы она вспомнила!

— По-моему, она не возьмет деньги.

Луиза поняла, что в лице Бланки оскорбила всех каталонских женщин. Но ей было наплевать. Она настояла, чтобы Бланка повторила вопрос.

— Наверно, между часом и двумя, — сказала Бланка. — Отец Рамон как раз в это время проходил мимо и сообщил, что его брат сломал ногу.

— Что делал человек с фотографии, придя в церковь?

— Он сел на переднюю скамью.

— Он зажег свечу?

— Она не видела. Он смотрел на окна. На свои руки. И просто сидел, закрыв глаза. Она только изредка поглядывала на него. Как глядят на людей, которых толком не видят.

— Спроси, был ли в церкви кто-нибудь еще? Он пришел один?

— Она не знает, пришел ли он один. Но на скамье рядом с ним никто не сидел.

— Кто-нибудь еще заходил в церковь в это время?

— Только две сестры Перес, которые приходят каждый день. Зажигают свечи в память о своих родителях и сразу уходят.

— И больше никто?

— Она больше никого не помнит.

Луиза не понимала каталонского языка прислужницы, но услышала в ее голосе неуверенность.

— Спроси еще раз. Скажи, что для меня очень важно, чтобы она вспомнила. Скажи, что дело касается моего умершего сына.

Бланка покачала головой.

— Это ни к чему. Она отвечает как может.

Женщина молча постукивала метелкой для пыли по своим ногам.

— Она может показать место, где сидел Арон?

Женщина удивилась, но показала. Луиза села.

— А где находилась она сама?

Женщина указала на алтарь и боковой свод. Луиза оглянулась. Со своего места она видела лишь половину притвора, по-прежнему полуоткрытого. Кто-то мог войти так, что Арон не слышал. Но кто-то ведь мог и ждать снаружи.

— Когда он ушел?

— Она не знает. Выходила за новой метелкой для пыли.

— Сколько она отсутствовала?

— Минут десять.

— А когда вернулась, его уже не было?

— Да.

Луиза решила, что узнала много важного. Арон не оставил никаких следов, поскольку не подозревал, что что-нибудь может случиться. Но что-то случилось.

— Поблагодари ее и скажи, что она очень мне помогла.

Обе вернулись в квартиру Бланки. Перед Луизой стояла дилемма. Уличить ли Бланку в том, что она лгала, утверждая, будто к Хенрику никто не приходил? Или осторожно повести разговор так, чтобы Бланка добровольно рассказала, как обстояло дело? Может, Бланка чего-то боялась? Или на то были другие причины?

Они расположились в гостиной Бланки.

— Скажу откровенно, как обстоит дело. Арон пропал, и я боюсь, с ним что-то случилось.

— А что могло случиться?

— Не знаю. Но Хенрик умер неестественной смертью. Возможно, узнал то, чего ему не надо было знать.

— И что бы это могло быть?

— Не знаю. А ты?

— Он никогда не рассказывал мне, чем занимается.

— Прошлый раз ты сказала, что он говорил о своих газетных статьях. Он показывал их тебе?

— Нет.

Луиза опять уловила перемену в ее голосе. Бланка ответила, чуть помедлив.

— Ни разу?

— Нет, насколько я помню.

— А у тебя хорошая память?

— По-моему, не хуже, чем у других.

— Хочу вернуться к вопросу, на который ты уже отвечала. Просто чтобы убедиться, что правильно тебя поняла.

— Меня ждет работа.

— Я не задержу тебя надолго. Ты сказала, что в последнее время никто не приходил и не спрашивал Хенрика.

— Ты правильно меня поняла.

— Мог ли кто-нибудь прийти к нему без твоего ведома?

— Вряд ли кто-то мог появиться здесь, чтобы я не увидела его или не услышала.

— Но ты же иногда ходишь за покупками.

— В таких случаях меня заменяет сестра. Когда я возвращаюсь, она рассказывает мне обо всем, что происходило. Если бы к Хенрику кто-нибудь приходил или спрашивал про него, я бы знала.

— Когда мы с Ароном уходили отсюда ночью, ты слышала?

— Слышала.

— Почему ты уверена, что это были мы?

— Я всегда прислушиваюсь к шагам. Одинаковых шагов не бывает.

«Я ничего не добьюсь от нее, — подумала Луиза. — Она не боится. Но что-то не дает ей сказать всю правду. Что она скрывает?»

Бланка взглянула на часы. Ее нетерпение казалось неподдельным. Луиза решила повысить ставку, заставить Бланку потерять дар речи.

— Хенрик писал о тебе в нескольких письмах.