Книга Безмолвный убийца, страница 24 – Джон Сэндфорд

— Подожди минутку, — попыталась вмешаться Фелл.

Не обращая на нее внимания, Лукас вскочил на платформу с зеленой травой и направился к Смиту. Краем глаза он увидел, что рука Фелл скользнула внутрь сумки, висящей у нее на плече.

— И меня совершенно не волновало то, что я с ним сделал. Знаешь почему? Потому что у меня куча денег и мне не нужна была работа. Она мне и сейчас не нужна.

— О чем, черт подери, ты говоришь?..

Смит начал отступать, бросив взгляд на блондина.

— А Беккер меня разозлил по-настоящему, — перебил торговца Лукас, повышая голос. Глаза у него были широко раскрыты, жилы на шее набухли и выступили над воротником. — Он меня очень сильно разозлил. У меня был пистолет с большой острой мушкой, и когда я поймал Беккера, я бил его этой самой мушкой по лицу до тех пор, пока уже никто не смог бы сказать, что это лицо. А прежде Беккер был настоящим красавчиком, совсем как твоя дурацкая трава…

Лукас развернулся, взмахнул клюшкой с металлической головкой и с силой воткнул ее в ухоженный дерн. На бильярдный стол полетели двухфунтовые комья земли и куски травы.

— Подожди, подожди… — попытался его остановить Смит, размахивая руками.

Блондин отставил поднос в сторону и принялся нашаривать что-то у себя на поясе сзади. Фелл тоже вытащила пистолет и направила его на голову Лукасу.

— Нет, нет, нет! — завопила она.

Дэвенпорт даже не подумал останавливаться. Размахивая клюшкой, как косой, он кружил возле Смита и кричал, брызжа слюной на черную рубашку для гольфа:

— Я колотил пистолетом по его лицу, наносил удары по чертову лицу, можешь мне поверить, я отделал его, отделал!

Когда он остановился, тяжело дыша, дюжина рваных борозд располосовала зеленую поверхность. Лукас повернулся и посмотрел на блондина. Затем спрыгнул с платформы и направился к нему.

— Ты собирался вытащить пистолет, — констатировал он.

Парень повел плечами, как тяжелоатлет, и расставил ноги, принимая стойку.

— А такие вещи меня очень сильно злят! — выкрикнул Дэвенпорт.

— Ради Христа, остановись, — попросила Фелл.

Ее голос прозвучал глухо и напряженно.

Лукас снова резко замахнулся клюшкой, подняв ее над головой. Блондин отшатнулся, но клюшка обрушилась не на него, а на свежеиспеченный хлеб и тарелку, на которой он лежал. Осколки фарфора разлетелись по полу, а Дэвенпорт выкрикнул:

— Да еще ты пытался нас подкупить!..

Затем он остановился в нерешительности, снова повернулся к Смиту и наставил на него клюшку, как саблю.

— Я не хочу быть твоим другом. Не собираюсь заключать никаких сделок. Ты вонючий кусок дерьма, я чувствую себя отвратительно рядом с тобой. Вот что я тебе скажу: мне нужно, чтобы ты связался со своей сетью, а потом позвонил мне, Лукасу Дэвенпорту, в Южный участок Мидтауна. Если ты этого не сделаешь, я тебя отымею шестью разными способами. А еще сообщу в «Нью-Йорк таймс», и в «Ай уитнесс ньюс», и в «Ньюс», что ты заодно с Беккером. И дам им твои фотографии. Как ты думаешь, это поможет твоему бизнесу? А еще я вернусь сюда и лично тебя отделаю, чтобы ты понял: то, что связывает меня и Беккера, очень серьезно.

Он сделал полукруг, задышал медленнее, шагнул к двери и неожиданно швырнул клюшку на кухню. Она завертелась, точно лопасть вертолета, и сбила медную супницу, висевшую на крючке на стене. Клюшка отскочила от плиты и покатилась по полу вместе с супницей.

— Никак не могу научиться как следует обращаться с длинными клюшками, — заявил Лукас.

Когда они выходили из здания, Фелл наблюдала за Лукасом, пока он не начал ухмыляться.

— Настоящий псих, а? — спросил он, взглянув на нее.

— Я в это поверила, — с серьезным видом сказала она.

— Спасибо за поддержку. Впрочем, не думаю, что блондин способен на что-то.

Она покачала головой.

— Это было смешно; то есть смешно и странно. Я не знала, что Джейки Смит голубой, пока не увидела того парня. Совсем как когда имеешь дело с супругами. Стоит врезать одному, и другой наверняка набросится на тебя с ножом.

— А ты уверена, что они голубые?

— У Тряпичной Энни [11] тряпичная писька?

— Я не понимаю, что это означает, — с улыбкой сказал Лукас.

— Это означает: да, я уверена, что они голубые, — ответила она.

— А почему он назвал тебя «доктор Фелл»? Ты врач?

— Нет. Это из детского стишка:

Я не люблю вас, доктор Фелл,

Сам не знаю почему.

Но скажу как на духу:

Я терпеть вас не могу.

— Хм. Я поражен, — усмехнулся Лукас.

— Я знаю несколько детских стихов, — сказала Фелл, роясь в сумке в поисках пачки сигарет. — Хочешь послушать «Старый дедушка Коль»?

— Я имел в виду, что меня поразил Смит. То, что он знает детский стишок.

— Значит, я не произвела на тебя впечатления?

Она засунула сигарету в рот и, прищурившись, посмотрела на Лукаса.

— Я пока не понял, — ответил он. — Возможно…

Барбара Фелл жила в Верхнем Вестсайде. Они оставили ее полицейскую машину возле здания участка, взяли такси, и она предложила:

— Неподалеку от моего дома есть приличный бар. Выпьем чего-нибудь, успокоимся, а потом ты сможешь поймать машину.

— Давай, — кивнул Лукас.

Он хотел еще немного побыть с ней.

Они поехали на север по Шестой авеню, и Дэвенпорт заметил, что по мере приближения к Центральному парку на улицах стало больше людей. По тротуарам, взявшись за руки, прохаживались туристы.

— Слишком большой город, — сказал наконец Лукас, глядя в окно на проносящиеся мимо улицы. — В Городах-близнецах можно следить за каждым преступником, а здесь… — Он выглянул в окно и покачал головой. — Здесь невозможно понять, откуда что возникает. У вас тут придурков, как в других местах капель дождя. Это самое дрянное место Вселенной.

— Да, но есть и кое-что хорошее, — возразила она. — Театры, музеи…

— Когда ты в последний раз была в театре?

— Не помню. На самом деле я не могу себе этого позволить. Но я хотела сказать, что если бы могла…

— Вот именно.

Водитель такси что-то тихонько напевал себе под нос. Без мотива, только изменяя громкость звука. Невидящими глазами он смотрел перед собой через ветровое стекло и кивал головой в такт какому-то неслышному ритму. Его руки с такой силой вцепились в руль, что побелели костяшки пальцев. Лукас взглянул на него, потом на Фелл и покачал головой. Она рассмеялась, он ухмыльнулся и снова отвернулся к окну.