Книга Зимний убийца, страница 9 – Джон Сэндфорд

— Ты рассказал ему о временны́х рамках?

— Пока нет.

— Хорошо.

— Я был сильно озадачен, — объяснил Карр, повернулся и невидящим взглядом уставился на стену гаража, вспоминая. — Когда он признался, что был здесь, я не знал, как реагировать, поэтому сказал: «Ладно, поговорим позже». Он хотел приехать сюда, когда мы сообщили ему, что вся семья убита, но мы велели ему оставаться в городе. Не нужно, чтобы он…

— Чтобы то, что он тут увидит, повлияло на его воспоминания и ответы.

— Да, — кивнул шериф, взял свой стаканчик с капота и допил кофе.

— А как насчет пожарных? У них не было причин соврать?

Карр покачал головой:

— Я знаю обоих. Не назвал бы их близкими друзьями, так что вряд ли имеет место сговор.

— Хорошо.

В дверь вошли двое пожарных. Первый был одет в костюм из резины и брезента, покрытый коркой льда.

— У тебя такой вид, будто ты свалился в озеро, — сказал шериф. — Ты, наверное, смертельно замерз.

— Я попал под струю. Мне не холодно, но я не могу двигаться, — ответил мужчина, а его напарник сказал:

— Не шевелись.

Пожарный стоял, точно толстое резиновое пугало, пока его коллега сбивал лед киянкой и зубилом.

Лукас и Карр некоторое время наблюдали, как осколки разлетаются во все стороны. Затем шериф продолжил:

— И еще кое-что. Когда Фил проезжал мимо пожарной станции, он тащил на прицепе трейлер со снегоходом. Берген занимает высокий пост в одном из клубов. В прошлом году он даже был председателем. Сегодня проводились гонки. Стартовая линия находилась у бара на другом берегу озера. Так что Фил был там со своим снегоходом.

— А следы ведут со стороны озера.

— И все, кто участвовал в гонках, были на снегоходах.

— М-да… Итак, ты думаешь, что священник имеет какое-то отношение к случившемуся?

На лице Карра появилось обеспокоенное выражение.

— Нет. Ни в коем случае. Я знаю его, мы дружим. Но я ничего не понимаю. Он никогда не врет. Фил очень порядочный.

— Если человек находится под прессингом…

Шериф покачал головой и рассказал, что однажды они играли в гольф друг против друга. Они шли с равным счетом после семнадцати лунок. Берген послал мяч из стартовой зоны в сторону сосновой рощицы справа от основной зоны, мастерски выбил мяч из очень неудобной позиции и за два удара попал на грин. [4] Затем он двумя паттами [5] прошел лунку, в то время как Карр сделал на один ход больше и проиграл.

— Пока я с восторгом рассказывал парням в раздевалке о том, как он выбил мяч из неудобного положения, Фил становился все печальнее и печальнее. По дороге в бар он схватил меня за руку с таким видом, будто вот-вот расплачется. Он сказал, что его второй удар угодил под одну из сосен, и Фил выкатил оттуда мячик, так сильно ему хотелось победить. Но обман раздавил его. Берген просто не смог с этим справиться. Он такой человек: не способен украсть ни цента, ни удара в гольфе. Он абсолютно честен и всегда будет таким.

Пожарный, работавший зубилом и киянкой, положил инструменты на пол, схватился за грудь резинового костюма своего напарника и резко распахнул куртку.

— Отлично, — сказал его приятель. — Дальше я сам. — Он посмотрел на Карра: — На улице сплошное веселье.

Доктор пробиралась между стеной и носом фургона. За ней следовал высокий мужчина, закутанный в тяжелую арктическую парку. Светлые волосы Уэзер, в которых проглядывала седина, были коротко подстрижены. При невысоком росте она обладала хорошей фигурой, хотя плечи выглядели широковатыми. У доктора были высокие скулы, темно-голубые глаза и большой подвижный рот. Крупный нос с небольшой горбинкой казался немного асимметричным. «Наверное, у нее непростой характер, — подумал Лукас. — В ее внешности есть что-то восточное, как обычно бывает у славян». Никто не назвал бы ее хорошенькой, но она была невероятно привлекательной.

— У вас секретный разговор? — спросила доктор.

В руке она держала стаканчик с кофе.

— Да нет, — ответил Карр, взглянув на Лукаса.

Он едва заметно качнул головой, словно хотел сказать: «Не говори о священнике».

— Шелли, я обошел все дома вдоль дороги, — доложил высокий мужчина. — Никто не видел ничего необычного. Впрочем, троих опросить не удалось. Я попытаюсь их разыскать.

— Спасибо, Джин, — поблагодарил Карр, и мужчина направился к двери. Повернувшись к Лукасу, шериф пояснил: — Это мой старший следователь.

Лукас кивнул и посмотрел на Уэзер.

— Не думаю, что имелись основания измерять температуру тел.

Доктор покачала головой и глотнула кофе. Лукас обратил внимание, что на руках у нее нет колец.

— По крайней мере, у женщин. Огонь, вода и лед все равно повлияли бы на показания. Но тело Фрэнка было тщательно завернуто, и я измерила его температуру. Получилось семнадцать и восемь десятых. Значит, он умер не очень давно.

— Хм, — проворчал Карр и посмотрел на Лукаса.

Доктор заметила это, перевела взгляд с одного на другого и спросила:

— А это важно?

— Возможно, тебе придется внести это в какой-нибудь отчет, — сказал Карр.

— Мы пытаемся понять, сколько времени прошло с момента их смерти до начала пожара, — пояснил Лукас.

Уэзер посмотрела на него с непонятным выражением.

— Бешеный, правильно?

— Что?

— Это ведь вы прикончили Бешеного, который нападал на женщин. И вы участвовали в том деле с индейцами.

— Да, — кивнул Лукас.

«Вороны выходят из дома в темноте, в руках у них пистолеты сорок пятого калибра… Почему она об этом заговорила?»

— Моя подруга оперировала в Нью-Йорке женщину-полицейского, которой выстрелили в грудь. Не могу вспомнить имя, но в то время она была очень знаменита.

— Лили Ротенберг.

«Проклятье. Побледневший Слоун на ступенях участка в Хэннепине говорит: „Держи себя в руках. В Лили стреляли“. Милая Лили…»

— Да-да, — кивая, сказала Уэзер. — Я помнила, что у нее какое-то цветочное имя. Она сейчас в Нью-Йорке?

— Верно. Она уже капитан. А ваша подруга-хирург — такая рыжеволосая? Я помню ее.

— Да, это она. И она была там, когда произошла большая перестрелка. По ее словам, это самая потрясающая ночь за всю ее карьеру. Она делала две операции одновременно, переходя из одной палаты в другую.