Онлайн книга «Приговор»
|
– Каковы ваши основания? – Неотносимость к нашему делу. То, что мистер Брюм свидетельствовал во время слушаний об обжаловании десять лет назад, не имеет значения для данного процесса. И поскольку он фигурирует в качестве обвиняемого, может быть истолковано как предубежденное и наносящее ему вред. – Как вы сказали? – не поверил собственным ушам судья. – То, что он, сотрудник полиции, показал под присягой, может быть истолковано как предубежденное и наносящее ему вред? Это и есть ваш аргумент, защитник? Джимми Дикарло имел успех в суде благодаря своей внешности, голосу и напористости. Но в логике был явно не силен. – Ну, если не предубежденное, то явно не относящееся к настоящему делу, – пробормотал он. – Мистер Тобин, как вы ответите на это возражение? – Предлагаю вот что: показания займут не более десяти минут. Почему бы нам не устроить прогон в отсутствие присяжных. Тогда вы сами решите, имеют они отношение к нашему делу или нет. – Логично. Давайте так и поступим. Мистер Брюм, встаньте сюда. Мистер Тобин, у вас есть экземпляр его показаний, чтобы дать ему прочитать? – Есть, ваша честь. А также экземпляры для вас и для защитника. Можете убедиться сами – иногда, чтобы получить ответ на вопрос, требовалось задать несколько дополнительных. Ради экономии времени и ясности я опустил их и подчеркнул только те вопросы и ответы, которые имеют значение. С вашего позволения, ваша честь, я буду читать вопросы, которые задавала адвокат Руди, Трейси Джеймс. А мистер Брюм будет читать свои ответы. Полагаю, суд доведет до сознания присяжных, что это свидетельские показания десятилетней давности, данные во время специального судебного разбирательства, и что мистер Брюм в то время служил детективом и занимался расследованием убийства Люси Очоа. А теперь он просто повторяет свои прежние слова. – Хорошо, – сказал судья, изучая документ. – Давайте приступим. – Стэнтон явно начал получать от происходящего удовольствие. Не вызывало сомнений, что Джек еще до начала суда предвидел развитие событий. Назревала настоящая битва. Уэсли Брюм занял место свидетеля, и Джек стал задавать ему вопросы, как это было десять лет назад на слушаниях об обжаловании. Первым делом он заговорил о Йейтсе, директоре школы, в которой учился Руди. – Мистер Йейтс не сообщил вам, что Руди отличается исключительной покладистостью и соглашается со всем, что ему говорят? Что по совести вы не должны были допрашивать его без присутствия его матери или его адвоката? – Десять лет назад Кряхтелка пытался увернуться от ответа, теперь же собрался и категорически заявил: – Нет, не припоминаю, чтобы он говорил что-либо подобное. Затем речь зашла о Бенни Дрэгоне, хозяине магазина товаров повседневного спроса, где работал Руди. Вопрос был о том, грозил ли ему полицейский отделом гигиены и безопасности труда, когда хотел забрать на допрос Руди. – Это неправда. Ничего подобного я не делал, – ответил Уэс. Джек подчеркнул, что он начал допрос в 15.18 и заставил полицейского прочитать ту часть его показаний, где он говорил, что почти закончил беседовать с подозреваемым, когда в участок пришла его мать Элена. Потом заговорил о дорогостоящем видео- и аудиооборудовании, купленном для полицейского участка Бэсс-Крика. – Сколько времени потребовалось бы, чтобы дойти до склада, взять аудио- или видеозаписывающее средство и установить одно или другое, либо то и другое, прежде чем начать допрос? – От трех до пяти минут. – Можно ли сказать, что, когда вы привели моего клиента в комнату для допросов, он уже являлся подозреваемым в убийстве? – Да. – Единственным подозреваемым на тот момент? – Да. – Можно ли сказать, детектив Брюм, что за двадцать с лишним лет вашей службы в здешнем полицейском управлении это самое серьезное преступление, что вам приходилось расследовать? – Без сомнений. – Вы заставили Руди сделать письменное заявление? – Нет, но я дал ему прочитать свои записи, и он их подписал. – Вы попросили, чтобы он их подписал? – Разумеется. – Ему разрешалось делать изменения? – Не понимаю. – Это очень просто, офицер Брюм. Подозреваемый был вправе редактировать ваши записи? – Конечно, нет. После этого вопроса Джек повернулся к судье: – Вот и все, ваша честь. Я всего лишь воспользовался собственными словами мистера Брюма, чтобы продемонстрировать, каким образом проводилось предварительное расследование. Именно так, как я говорил присяжным в своей вступительной речи. Стэнтон даже не взглянул в сторону Джимми Дикарло. – Что ж, полагаю, все это имеет отношение к нашему делу. Давайте пригласим присяжных. Мистер Брюм, можете оставаться там, где находитесь. Клей Эванс взвился с места: – Судья, это несерьезно! Все это не имеет ни малейшего отношения к тому, в чем обвиняют нас! – Сядьте, мистер Эванс! – прикрикнул Стэнтон. – Здесь я судья, а вы – обвиняемый! Если у вас есть что сказать, шепните своему защитнику. Не хотелось бы вас наказывать. – Он подал знак судебному приставу пригласить присяжных. Присяжные вошли, и судья ввел их в курс дела, как рекомендовал Джек. Сказал, что они заслушают свидетельство, сделанное десять лет назад на специальном судебном разбирательстве. Протокол прочитают прокурор и обвиняемый Уэсли Брюм. – Но имейте в виду, дамы и господа, эти слова в свое время офицер Брюм произнес под присягой. К немалой радости Джека, они повторили чтение по ролям. Если бы Джимми Дикарло не сбила с толку вспышка собственного клиента, он бы додумался настоять, чтобы его оппонент читал протокол один, и увел бы Брюма с места для дачи показаний. Судья наверняка согласился бы с ним, и тогда представление получилось бы не таким эффектным, как эта драматическая декламация. Джек втайне радовался, что сумел заставить начальника полиции проявить такое же двуличие, как десять лет назад. После представления с Уэсли Брюмом Джек вызвал директора школы Билла Йейтса. Йейтс сообщил присяжным, что вышел в отставку, но помнит состоявшийся десять лет назад разговор с Уэсли Брюмом о Руди. Смерть Руди явно на него подействовала. Пока старый педагог говорил, у него в глазах стояли слезы. Они с Джеком готовились к этому моменту и, когда репетировали, Джек задавал почти те же вопросы, что Трейси Джеймс, а бывший директор школы отвечал на них почти так же, как десять лет назад. – Мистер Йейтс, все четыре года, пока Руди Келли учился в средней школе, вы были ее директором. Это так? – Да. – Правда ли, что десять лет назад офицер Брюм являлся к вам, чтобы задать вопросы о Руди? |