Книга Сдирающий кожу, страница 72 – Крис Симмс

— Доктор, вы сказали, что процедура инъекций займет всего полчаса и я смогу сразу же вернуться в офис?

Тут нет никого, кроме них двоих. Ни одна живая душа не знает, куда пошла эта идиотка… О’Коннор понял, что долгожданная возможность наконец представилась.

— Да, на коже будет небольшое покраснение. Думаю, мы можем провести эту процедуру сейчас, а все остальное — когда кожа восстановится.

— И сколько это будет стоить?

Он махнул рукой:

— Семьдесят пять фунтов. Но вы платите уже после проведения процедуры. При условии, что все прошло успешно.

— Ох. — Женщина улыбнулась. — Давайте приступим?

Господи, да прекратится когда-нибудь этот скулеж? Доктор О’Коннор представил себе, как будут выглядеть ее голосовые связки, если с них снять кожу. Он отмотал от рулона синей бумаги кусок и укрыл им кровать.

— Ложитесь.

Она сняла пиджак, легла и снова приподнялась.

— А это больно? Я боюсь уколов.

Доктор прищурился от яркого света свисавшей с потолка бестеневой лампы. Потом включил магнитофон. Когда по комнате поплыла нежная мелодия флейты, он открыл один из шкафов. Полки были уставлены множеством коробок и бутылок. Он достал приготовленный заранее шприц с иглой не больше сантиметра. Внутри находилось прозрачное гелеобразное вещество.

— Здесь пять миллилитров дермалива. Вы ничего не почувствуете. Я сначала нанесу обезболивающий крем.

— Это хорошо. — Она снова легла.

За ее спиной доктор взял из шкафа пустой шприц. Потом взял с полки маленький флакон с пропофолом, [4] вымыл руки над раковиной и насухо вытер. Смазав верхнюю губу пациентки обезболивающим кремом, он сказал:

— Полежите, пока заморозка начнет действовать, а я тем временем все подготовлю.

О’Коннор натянул пару латексных перчаток восьмого размера, взял шприц и набрал в него пропофола. Потом положил шприц в почкообразный лоток из нержавеющей стали, поставил его на небольшую тележку и подкатил поближе к пациентке. Сев на табуретку у изголовья кровати, доктор наклонился к женщине:

— Ну, что вы чувствуете?

— Боюсь… — с трудом проговорила она, — губы меня не слушаются.

Она попыталась улыбнуться, но верхняя губа не двигалась.

— Прекрасно. Теперь закройте глаза и немного поднимите подбородок.

Мысленно представив себе, что́ находится под кожей, доктор проследил лицевую вену: как она пересекает подчелюстную железу и исчезает под кожей верхней губы. Он вошел в нее иглой и ввел пропофол прямо в вену. Еще пара секунд, и анестетик начнет действовать: пациентка не сможет даже пошевельнуться.

Доктор О’Коннор положил шприц обратно в лоток и снова подошел к шкафу.

— Что чувствуете?

Она не ответила. Он вернулся к процедурному столику и посмотрел на нее. Глаза были широко открыты, и доктор поднял руку, чтобы заслонить их от яркого света лампы. Зрачки женщины постепенно расширились.

— Прекрасно, вы слышите меня, но шевелиться уже не можете.

Он снова сел на табуретку и взял ее за руку. Все тем же успокаивающим докторским голосом произнес:

— Знаете, я вас всей душой презираю.

В глазах женщины вспыхнули искры страха, хотя дыхание оставалось ровным и спокойным. Ему нужно было время, чтобы исчез привкус желчи, стоявший в горле, и несколько секунд доктор сидел, слушая музыку.

— Не волнуйтесь, я много всего умею делать, не только эти дурацкие инъекции.

Он сердито оглядел процедурную комнату, потом несколько раз глубоко вздохнул. Когда доктор снова заговорил, в его голосе слышалась печаль.

— Но не здесь. Мы переберемся туда, где можно будет не спешить. Мое искусство не терпит суеты.

— Извини, ее не было на месте, Алекс, — несчастным голосом сказала Донна, снимая промокший плащ и кладя деньги на край кровати.

— О Господи, посмотри на меня, я выгляжу просто омерзительно.

— Вовсе нет, — успокаивала его Донна, пробуя взять за руку. — Ты очень красивый.

Она посмотрела на него, который раз удивляясь, как сильно изменился человек, которого она когда-то полюбила. Когда они впервые встретились в «Бутсе», у Алекса были длинные светлые волосы, зачесанные назад, и в несомненно мужском лице проглядывала какая-то странная мягкость. Иногда Донне казалось, что женщина была там все это время.

Постепенно его внешность менялась. Поверхностные изменения вроде устранения растительности на лице происходили мгновенно. Для этого хватило лазерной эпиляции и женских гормонов. Потом настал черед операций. Угловатые скулы были смягчены и сглажены, подбородок уменьшен и скруглен, губы увеличены. Теперь исчезли тяжелые квадратные челюсти, и нос превратился в маленький и изящный.

Когда в прошлом году у Алекса появилась грудь, смена пола внезапно стала реальностью. Но он по-прежнему не хотел, чтобы она обращалась к нему в женском роде. Только когда он поедет в Голландию и там ему сделают вагинопластику, тогда он станет настоящей женщиной.

Он снова взял зеркало и начал ощупывать свое адамово яблоко.

— Мне нужна операция, чтобы от него избавиться.

— Со временем избавишься, Алекс. Просто надо потерпеть. Ты уже так много сделал.

Донна подошла к нему, обняла и принялась ворошить пальцами его короткие волосы. Понемногу Алекс успокоился.

Таким она его никогда еще не видела. Все трудности, которые пришлось им преодолеть, лишь укрепляли ее желание остаться с ним. Но таким Алекс никогда не был. А теперь он позволил себе поднять на нее голос. Донна уже проходила через это с другими мужчинами. И каждый раз все кончалось побоями и разрывом.

Негромким голосом она сказала:

— Та женщина, о которой я тебе рассказывала… Фиона. Она еще раз заходила в мотель. Ей кажется, что в соседнем номере было нападение на девушку по имени Алексия. Она ее всюду разыскивает, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Для нее это как наваждение, она не отступится.

Алекс поднял голову. Уголок его рта дергался, как будто он пытался выдавить жалостную улыбку.

— Что значит «всюду разыскивает»?

Донна вздрогнула.

— Много лет назад у нее погибла дочь, и Алексия — следствие комплекса вины. Ей кажется, что если она отыщет эту девушку и выяснит, что она жива и здорова, то в ее собственной жизни все устроится. Она ходила на Миншулл-стрит и расспрашивала проституток. Ей сказали, что Алексию видели в «Кримсоне», так она и там побывала.

— Это она сообщила обо всем детективу?